Преподобный Аврамий (Авраамий) Смоленский Архимандрит

Краткое житие преподобного Аврамия (Авраамия) Смоленского

Пре­по­доб­ный Аврамий (Авраамий) Смо­лен­ский, про­по­вед­ник по­ка­я­ния и гря­ду­ще­го Страш­но­го су­да, ро­дил­ся в се­ре­дине ХII в. в Смо­лен­ске от бо­га­тых ро­ди­те­лей, ко­то­рые до него име­ли 12 до­че­рей и мо­ли­ли Бо­га, чтобы да­ро­вал Он на­след­ни­ка ро­ду их и все­му име­нию.

Уже в са­мом юном воз­расте вид­но бы­ло ду­хов­ное на­прав­ле­ние от­ро­ка, ко­то­рый чуж­дал­ся дет­ских игр, рос в стра­хе Бо­жи­ем и имел склон­ность к пос­ту и мо­лит­ве. Ав­ра­амий с ран­них лет был опре­де­лен в учи­ли­ще, где об­ра­тил на се­бя вни­ма­ние да­ро­ва­ни­ем и необык­но­вен­ной лю­бо­зна­тель­но­стью. В сво­бод­ное от за­ня­тий вре­мя он лю­бил хо­дить в цер­ковь, где пре­крас­но пел и чи­тал. Еще юно­шей он стре­мил­ся к уеди­нен­ной и бла­го­че­сти­вой жиз­ни. Ро­ди­те­ли пред­ла­га­ли ему, как един­ствен­но­му на­след­ни­ку, всту­пить в брак, но он от­кло­нил их пред­ло­же­ние, ибо ис­кал дру­гой жиз­ни.

По смер­ти сво­их ро­ди­те­лей, вско­ре за­тем по­сле­до­вав­шей, он, сле­дуя при­ме­ру свя­тых, жи­тия ко­то­рых лю­бил чи­тать, раз­дал свое иму­ще­ство церк­вам, мо­нас­ты­рям и бед­ным, одел­ся в ру­би­ще и стал хо­дить по го­ро­ду, как ни­щий и юро­ди­вый, про­ся Бо­га ука­зать ему путь ко спа­се­нию. Вско­ре, по вну­ше­нию Бо­жию, он по­сту­пил ино­ком в оби­тель Бо­го­ма­те­ри, на­хо­див­шу­ю­ся в ше­сти верс­тах от Смо­лен­ска, на ме­сте, на­зы­вав­шем­ся «Се­ли­ще». С тер­пе­ни­ем и кро­то­стью мо­ло­дой инок рев­ност­но ис­пол­нял все по­дви­ги по­слу­ша­ния, про­во­дил вре­мя в по­сте и мо­лит­ве, укра­шал се­бя ино­че­ски­ми доб­ро­де­те­ля­ми и при­леж­но за­ни­мал­ся изу­че­ни­ем Св. Пи­са­ния, жи­тий и по­уче­ний св. по­движ­ни­ков и свя­то­оте­че­ских тво­ре­ний. Изу­чая все это, пре­по­доб­ный Ав­ра­амий из­вле­кал на­зи­да­тель­ные уро­ки не толь­ко для се­бя, но и для дру­гих, ис­кав­ших у него на­зи­да­ний. Окру­жив се­бя пис­ца­ми, пре­по­доб­ный усерд­но за­ни­мал­ся спи­сы­ва­ни­ем и со­би­ра­ни­ем книг, чер­пая из них ду­хов­ное бо­гат­ство. Смо­лен­ский князь Ро­ман Рос­ти­сла­вич († 1170) за­вел в го­ро­де учи­ли­ще, в ко­то­ром учи­лись не толь­ко по сла­вян­ским, но и по гре­че­ским и ла­тин­ским кни­гам. У са­мо­го кня­зя бы­ло боль­шое со­бра­ние книг, ко­то­ры­ми поль­зо­вал­ся пре­по­доб­ный Ав­ра­амий.

Бо­лее 30 лет под­ви­зал­ся он в оби­те­ли, ко­гда игу­мен убе­дил его при­нять в 1198 го­ду сан пре­сви­те­ра. По­свя­щен­ный в сан пре­сви­те­ра и из­бран­ный ду­хов­ни­ком, пре­по­доб­ный, укра­сив се­бя «иерей­скою ле­по­тою», ни од­но­го дня не опус­кал без со­вер­ше­ния ли­тур­гии и про­по­ве­да­ния сло­ва Бо­жия. Он явил­ся столь ис­кус­ным про­по­вед­ни­ком, что его на­став­ле­ния при­вле­ка­ли к нему мно­гих слу­ша­те­лей. Це­лы­ми тол­па­ми шли к нему ду­хов­ные и ми­ряне, чтобы на­сла­дить­ся его бо­го­муд­ры­ми бе­се­да­ми и увра­че­вать свои яз­вы ду­шев­ные. Вме­сте с тем прп. Ав­ра­амий не остав­лял обыч­но­го сво­е­го по­дви­га ино­че­ской жиз­ни, как лю­би­тель ни­ще­ты и сми­ре­ния. Ви­дя со­вер­шен­ства по­движ­ни­ка, под­нял на него кра­мо­лу враг че­ло­ве­че­ский, воз­бу­див за­висть со­бра­тий. Мно­го кле­вет и го­не­ний при­шлось пе­ре­не­сти ему от лю­дей, за­ви­до­вав­ших его вли­я­нию на на­род. Они во­ору­жи­ли про­тив Ав­ра­амия са­мо­го игу­ме­на, и ему за­пре­ще­но бы­ло ве­сти бе­се­ды с на­ро­дом. И через 5 лет пре­по­доб­ный вы­нуж­ден был пе­рей­ти в бед­ный Кре­сто­воз­дви­жен­ский мо­на­стырь в са­мом Смо­лен­ске. Но на­род и сю­да стал сте­кать­ся тол­па­ми к пре­по­доб­но­му за на­став­ле­ни­я­ми. По­ми­мо бе­сед на­род при­вле­ка­ла сю­да и стро­гая по­движ­ни­че­ская жизнь Ав­ра­амия. На по­жерт­во­ва­ния бо­го­моль­цев был укра­шен со­бор­ный храм мо­на­сты­ря ико­на­ми, за­ве­са­ми и све­ча­ми. Сам он на­пи­сал две ико­ны на те­мы, ко­то­рые бо­лее все­го за­ни­ма­ли его: на од­ной изоб­ра­зил Страш­ный суд, а на дру­гой – ис­тя­за­ния на мы­тар­ствах. И опять се­то­вал враг че­ло­ве­че­ский, что Гос­подь про­сла­вил ра­ба Сво­е­го.

Сам пре­по­доб­ный Ав­ра­амий утруж­дал плоть свою чрез­вы­чай­ным по­стом. Ли­цо его бы­ло блед­но и необык­но­вен­но су­хо. По­движ­ник был по­хож в свя­щен­ных одеж­дах на свя­ти­те­ля Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, жиз­ни ко­то­ро­го под­ра­жал. Свя­той был строг и к се­бе, и к ду­хов­ным де­тям. Он неустан­но про­по­ве­до­вал в церк­ви и при­хо­дя­щим в его кел­лию, бе­се­дуя рав­но с бо­га­ты­ми и бед­ны­ми. Стро­го наб­лю­дал он во вре­мя бо­же­ствен­ной служ­бы, чтобы ни­кто из бра­тии и на­ро­да не поз­во­ля­ли се­бе бе­се­до­вать в церк­ви, ибо по­чи­тал сие за свя­то­тат­ство и с осо­бен­ным бла­го­го­ве­ни­ем со­вер­шал бо­же­ствен­ную служ­бу.

Мно­го ис­пы­тал пре­по­доб­ный Ав­ра­амий ис­ку­ше­ний де­мон­ских, ви­ди­мых и неви­ди­мых, во вре­мя сво­е­го по­дви­га, ибо в страш­ных об­ра­зах яв­лял­ся ему враг че­ло­ве­чес­кий, ду­мая устра­шить, но все­гда был по­беж­да­ем мо­лит­вой пре­по­доб­но­го. То­гда, бу­дучи не в си­лах дей­ство­вать лич­но на свя­то­го, диа­вол воз­бу­дил про­тив него кле­ве­ту в го­ро­де, что пре­по­доб­ный про­по­ве­ду­ет ересь, жи­вет нечи­сто и на­руж­ной свя­то­стью при­кры­ва­ет тем­ные де­ла. Эти слу­хи до­шли до епи­ско­па Иг­на­тия, и весь го­род при­шел в сму­ще­ние. Го­род­ская знать и ду­хо­вен­ство тре­бо­ва­ли у епи­ско­па пре­дать пре­по­доб­но­го су­ду. Они пред­ла­га­ли уто­пить или сжечь по­движ­ни­ка. В это вре­мя слу­чи­лось быть у епис­ко­па кня­зю и бо­ярам. На су­де кня­зя и епи­ско­па пре­по­доб­ный от­вел все лжи­вые об­ви­не­ния, но, несмот­ря на это, ему за­пре­ти­ли свя­щен­но­дей­ство­вать и пе­ре­ве­ли в преж­ний мо­на­стырь в честь Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. И вот в го­ро­де от­кры­лись раз­ные бе­ды: за­су­ха и бо­лез­ни. На­прас­но со­вер­ша­лись мо­леб­ствия – ни­что не по­мо­га­ло. То­гда свя­щен­ник Ла­зарь явил­ся к епи­ско­пу Иг­на­тию и про­сил раз­ре­шить слу­же­ние пре­по­доб­но­му Ав­ра­амию, ина­че еще боль­шие бе­ды по­стиг­нут жи­те­лей. Епи­скоп Иг­на­тий раз­ре­шил св. Ав­ра­амия, про­сил у него про­ще­ния в непра­виль­ном осуж­де­нии его и мо­литв за го­род и жи­те­лей. Сми­рен­ный инок сам про­сил епи­ско­па по­мо­лить­ся. Воз­вра­тив­шись в кел­лию, пре­по­доб­ный Ав­ра­амий пре­дал­ся усерд­ной мо­лит­ве, и вдруг по­шел обиль­ный дождь и за­су­ха кон­чи­лась. То­гда все убе­ди­лись во­очию в пра­вед­но­сти пре­по­доб­но­го и ста­ли вы­со­ко ува­жать его.

Епи­скоп Иг­на­тий имел на­ме­ре­ние по­стро­ить ка­мен­ную цер­ковь в честь Ан­ге­ла сво­е­го вне го­ро­да, где по­лю­би­лось ему пу­стын­ное ме­сто, с тем, чтобы устро­ить око­ло нее ма­лый мо­на­стырь. Но впо­след­ствии он из­ме­нил свою мысль и ос­но­вал цер­ковь на дру­гом ме­сте, уже не во имя сво­е­го Ан­ге­ла, но на па­мять По­ло­же­ния Ри­зы Бо­го­ма­те­ри во Влахерне, и со­брал при ней несколь­ко бра­тий, ко­то­рые пи­та­лись ми­ло­сты­ней епи­скоп­ской. И ни­кто не хо­тел быть игу­ме­ном в столь убо­гой оби­те­ли. Меж­ду тем вспом­нил еп. Иг­на­тий, что бла­жен­ный Ав­ра­амий скор­бел ино­гда об уда­ле­нии от го­ро­да той оби­те­ли, в ко­то­рой пре­бы­вал, не ра­ди се­бя, но ра­ди при­хо­див­ших к нему за со­ве­та­ми ду­хов­ны­ми, и по­ру­чил ему на­сто­я­тель­ство в сане ар­хи­манд­ри­та. И сам, оста­вив по ста­ро­сти епар­хию, по­се­лил­ся в нем. Так воз­на­гра­дил Гос­подь дол­гие стра­да­ния угод­ни­ка Сво­е­го, и неко­гда уни­чи­жа­е­мый все­ми вне­зап­но от всех про­сла­вил­ся. Уже не бо­я­лись при­хо­дить к нему ча­да его ду­хов­ные, но ото­всю­ду тол­па­ми сте­ка­лись, да­же и са­ми быв­шие кле­вет­ни­ки сми­рен­но при­па­да­ли к но­гам его, про­ся се­бе про­ще­ния. Бла­го­леп­но укра­сил пре­по­доб­ный дом Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, как неве­сту, бо­га­ты­ми за­ве­са­ми, ико­на­ми и лам­па­да­ми. И мно­го бы­ло же­лав­ших по­сту­пить под ру­ко­вод­ство пре­по­доб­но­го Ав­ра­амия, но он при­ни­мал их весь­ма раз­бор­чи­во и по­сле боль­ших ис­пы­та­ний, от­ме­чая ис­тин­ное усер­дие при­хо­див­ших, так что в его мо­на­сты­ре со­бра­лось толь­ко 17 бра­тий.

В глу­бо­кой ста­ро­сти пре­ста­вил­ся епи­скоп Иг­на­тий, немно­го вре­ме­ни оста­ва­лось и бла­жен­но­му Ав­ра­амию пре­бы­вать на зем­ле. Бо­лее преж­не­го вну­шал он бра­тии пом­нить о смер­ти и мо­лить­ся день и ночь о том, чтобы не быть осуж­ден­ны­ми на су­де Бо­жи­ем. Скон­чал­ся пре­по­доб­ный Ав­ра­амий до 1224 го­да, по­жив в ино­че­стве 50 лет.

В 1238 го­ду скон­чал­ся пре­по­доб­ный Еф­рем – лю­би­мый уче­ник и усерд­ный под­ра­жа­тель доб­ро­де­те­ли сво­е­го от­ца: кро­то­сти, сми­ре­ния и люб­ви к ближ­ним. Уже в кон­це XIII ве­ка пре­по­доб­но­му Ав­ра­амию бы­ла со­став­ле­на служ­ба, сов­мест­ная с уче­ни­ком пре­по­доб­ным Еф­ре­мом. Страш­ное мон­го­ло-та­тар­ское на­ше­ствие, быв­шее на­ка­за­ни­ем Бо­жи­им за гре­хи, не толь­ко не за­глу­ши­ло па­мя­ти пре­по­доб­но­го Ав­ра­амия Смо­лен­ско­го, но на­пом­ни­ла лю­дям его при­зыв к по­ка­я­нию и па­мя­то­ва­нию Страш­но­го су­да.

Полное житие преподобного Аврамия (Авраамия) Смоленского

Из книги Ефрема инока: "Житие и терпение прп. отца нашего Авраамия".

Гос­по­ди, бла­го­сло­ви.

О Пре­свя­той Царь, Отец и Сын и Свя­той Дух, Сло­во Бо­жье, Царь, Ко­то­рый все­гда был, со­тво­рив­ший небо и зем­лю, ви­ди­мое и неви­ди­мое, при­вед­ший нас из небы­тия в бы­тие; не за­хо­тел Он нас оста­вить во мно­гих со­блаз­нах это­го ми­ра, но по­слал для на­ше­го из­бав­ле­ния Сво­е­го един­ствен­но­го Сы­на. Ибо Свя­той Дух го­во­рит уста­ми про­ро­ка: «Не хо­да­тай, не Ан­гел нас освя­тил, но Сам пре­кло­нил небе­са, и сни­зо­шел»; и ро­дил­ся без се­ме­ни от Свя­той, Пре­чи­стой и Невин­ной Прис­но­де­вы Ма­рии от Свя­то­го Ду­ха, и по­жил на зем­ле как че­ло­век, и пре­тер­пел му­че­ния от тех, ко­го Сам со­тво­рил, и по­знал смерть на Кре­сте, бу­дучи бес­страст­ным и бес­смерт­ным Бо­же­ством, и по­ло­жен был в гроб, и вос­крес в тре­тий день, явил­ся сво­им уче­ни­кам и утвер­дил их, и по­ка­зал уче­ни­кам мно­гие зна­ме­ния и чу­де­са, и взо­шел на небо к От­цу, и сел спра­ва от Него, и по­слал Свой Свя­той Дух свя­тым апо­сто­лам, и через них про­све­тил все на­ро­ды и на­учил их ис­тин­но ве­ро­вать и сла­вить Бо­га, и, на­став­ляя, вот что ска­зал: «Се, Я с ва­ми во все дни до скон­ча­ния ве­ка».

И вот, преж­де, чем я на­чал пи­сать, мо­лю Те­бя, Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, Сыне Бо­жий, мо­лит­ва­ми Пре­свя­той и Пре­чи­стой Де­вы-Ма­те­ри и всех Небес­ных сил, и моль­ба­ми всех свя­тых, – дай мне ра­зум, про­све­щен­ный бо­же­ствен­ной бла­го­да­тью, дай мне, че­ло­ве­ку дур­но­му и ве­ли­ко­му греш­ни­ку, на­чать рас­сказ о свет­лом по­дви­ге жиз­ни и тер­пе­ния, рас­сказ о жи­тии бла­жен­но­го Ав­ра­амия, быв­ше­го игу­ме­ном это­го мо­на­сты­ря на­шей свя­той Вла­ды­чи­цы Бо­го­ро­ди­цы, па­мять ко­то­ро­го мы от­ме­ча­ем, празд­нуя день его успе­ния.

Так вот, бра­тья, вспо­ми­ная жизнь пре­по­доб­но­го и то, что она еще не опи­са­на, я был все­гда одер­жим пе­ча­лью и мо­лил­ся Бо­гу: «Гос­по­ди, спо­добь ме­ня на­пи­сать все по по­ряд­ку о жиз­ни на­ше­го бо­го­нос­но­го от­ца Ав­ра­амия», – чтобы бу­ду­щие ино­ки, по­лу­чив на­став­ле­ние и чи­тая его, ви­дя доб­лесть му­жа, вос­хва­ли­ли Бо­га и, про­слав­ляя его угод­ни­ка, укре­пи­лись на даль­ней­шие по­дви­ги, осо­бен­но же в этой стране, ибо здесь по­явил­ся та­кой муж, угод­ник Бо­жий. Ведь о та­ких, как он, Гос­подь через про­ро­ка ска­зал: «Я при­звал те­бя из утро­бы ма­те­ри». Со­би­ра­ясь на­чать рас­сказ, преж­де все­го мо­люсь Бо­гу, го­во­ря так: «Вла­ды­ка мой Все­дер­жи­тель, По­да­тель благ, Отец Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, при­ди ко мне на по­мощь и про­све­ти мое серд­це для ра­зу­ме­ния за­по­ве­дей Тво­их, от­крой уста мои для из­ре­че­ния слов Тво­их и чу­дес и для по­хва­лы Тво­е­го свя­то­го угод­ни­ка, и пусть про­сла­вит­ся Имя Твое, так как Ты по­мощ­ник всем, упо­ва­ю­щим на Те­бя все­гда».

Ро­дил­ся же бла­жен­ный Ав­ра­амий от пра­во­вер­ных ро­ди­те­лей, и они хо­ро­шо и бла­го­че­сти­во жи­ли по Бо­жьим за­ко­нам. Отец его был все­ми по­чи­та­ем и лю­бим, в че­сти у кня­зя, и по­ис­ти­не все его зна­ли, и был он укра­шен прав­дой, и мно­гим по­мо­гал в бе­дах, был ми­ло­стив и спо­ко­ен со все­ми, к мо­лит­вам и служ­бам цер­ков­ным при­ле­жа­ние имел. Мать его так­же бы­ла укра­ше­на вся­ким бла­го­че­сти­ем. И хо­тя бы­ла она не бес­плод­на – ро­ди­лось у нее две­на­дцать до­че­рей, – но не бы­ло у них сы­на. И это бы­ло им по Бо­жье­му про­мыс­лу. Они усерд­но мо­ли­ли Бо­га да­ро­вать им сы­на, при­но­ся мно­гие обе­ты и ми­ло­сты­ню в церк­ви и мо­на­сты­ри, – и Бог услы­шал их и да­ро­вал им сы­на. И еще ко­гда он на­хо­дил­ся в ма­те­рин­ской утро­бе, бла­го­дать Хри­ста его про­сла­ви­ла и при­зва­ла его, освя­ти­ла и да­ро­ва­ла его ма­те­ри, как преж­де Са­му­и­ла Анне. Жи­ла в то вре­мя некая де­ва и бла­жен­ная ино­ки­ня. По Бо­жье­му про­мыс­лу од­на­жды в вос­кре­се­нье, ко­гда она слад­ко спа­ла по­ут­ру, к ней уда­ри­ли в дверь и по­зва­ли ее: «Быст­ро вста­вай и иди, так как Ма­рия ро­ди­ла сы­на, а ты бу­дешь его кре­стить». «И бы­ло это со мной, – рас­ска­зы­ва­ла она, – как буд­то на­яву. Ко­гда же я во­шла в дом его ма­те­ри, мно­гие свя­ти­те­ли бла­го­го­вей­но омы­ва­ли от­ро­ка, как бы Кре­ще­ни­ем бла­го­да­ти освя­ща­ли его, и некая жен­щи­на, си­я­ю­щая яр­ким све­том, сто­я­ла ря­дом и дер­жа­ла одеж­ду бе­лую, как са­мый бе­лый снег. А ко­гда слу­ги спро­си­ли: «Ко­му, гос­по­жа, дать это­го ре­бен­ка?» – то по­ве­ле­ла при­не­сти его се­бе. И, как буд­то в свет, оде­ла она его в свет­лую ри­зу и от­да­ла ма­те­ри. Ко­гда же я рас­ска­за­ла об этом ви­де­нии его ма­те­ри, она от­ве­ти­ла: «В этот час ре­бе­нок ожил в мо­ей утро­бе».

Ко­гда на­сту­пил день рож­де­ния, ро­ди­ла она бла­жен­но­го ре­бен­ка, а за­тем в вось­мой день при­нес­ли его к свя­щен­ни­ку, чтобы, как при­ня­то у хри­сти­ан, имя ре­бен­ку дать. А пре­сви­тер, уви­дев ре­бен­ка, гла­за­ми серд­ца по Бо­жьей бла­го­да­ти про­зрел, что хо­чет он смо­ло­ду по­свя­тить се­бя Бо­гу. За­тем, ко­гда ре­бен­ку ис­пол­ни­лось со­рок дней, пре­сви­тер его окре­стил. Маль­чик же рос и вскарм­ли­вал­ся сво­и­ми ро­ди­те­ля­ми, и бы­ла с ним бла­го­дать Бо­жья, и Бо­жий Дух уже в мо­ло­до­сти все­лил­ся в него. И ко­гда по бла­го­да­ти Хри­ста маль­чик до­стиг ра­зум­но­го воз­рас­та, ро­ди­те­ли от­да­ли его учить­ся по кни­гам. Он же не уны­вал, как про­чие де­ти, но, бла­го­да­ря боль­шо­му при­ле­жа­нию, быст­ро обу­чил­ся; к то­му же он не иг­рал с дру­ги­ми детьми, но спе­шил впе­ре­ди дру­гих на бо­же­ствен­ное и цер­ков­ное пе­ние и чте­ние, так что его ро­ди­те­ли ра­до­ва­лись это­му, а дру­гие удив­ля­лись та­ко­му ра­зу­му ре­бен­ка. Ведь на нем бы­ла Гос­под­ня бла­го­дать, ко­то­рая про­све­ща­ла его ра­зум и на­став­ля­ла на путь Хри­сто­вых за­по­ве­дей. Ко­гда же он вы­рос, он, как свет, си­ял кра­со­тою те­лес­ною и сво­и­ми доб­ро­де­те­ля­ми. Хо­тя ро­ди­те­ли при­нуж­да­ли его всту­пить в брак, он сам не за­хо­тел это­го и, бо­лее то­го, сам на­став­лял и учил их пре­зи­рать и нена­ви­деть сла­ву здеш­ней жиз­ни, пре­лесть это­го ми­ра, и со­ве­то­вал по­стричь­ся в мо­на­хи.

Ко­гда же его ро­ди­те­ли ото­шли к Бо­гу, он весь­ма об­ра­до­вал­ся и воз­дал хва­лу Бо­гу, ко­то­рый так устро­ил, а все бо­гат­ство, ко­то­рое оста­ви­ли ро­ди­те­ли его, раз­дал ни­щим, вдо­вам и си­ро­там, и ино­кам, по­мыш­ляя о том, как бы ему без пе­ча­ли от­ка­зать­ся от зем­ных благ и об­ра­тить свою мысль к Бо­гу, и утвер­ждая се­бя в этом, и учась Гос­под­не­му сло­ву, гла­ся­ще­му: «И кто не бе­рет кре­ста сво­е­го и не сле­ду­ет за Мною, тот не по­хож на Ме­ня». Чи­тая же бо­го­вдох­но­вен­ные кни­ги и жи­тия свя­тых, же­лая по­сле­до­вать их жиз­ни, и тру­дам, и по­дви­гам, он сме­нил бо­га­тые одеж­ды на бед­ные, и хо­дил как ни­щий, и стал юро­ди­вым, и раз­ду­мы­вал, про­ся и мо­лясь Бо­гу, о том, как бы ему спа­стись и в ка­кое бы уй­ти ме­сто. Сле­дуя на­став­ле­ни­ям Бо­га, он ото­шел да­лее пя­ти по­прищ от го­ро­да, скрыв это от всех, и по­стриг­ся, как из­вест­но мно­гим, в мо­на­сты­ре Свя­той Бо­го­ро­ди­цы, в ме­сте, на­зы­ва­е­мом Се­ли­ще, к во­сто­ку от го­ро­да. И был он с тех пор по бла­го­да­ти Хри­ста еще бо­лее скло­нен к по­дви­гу, го­то­вый на все тру­ды, и мыс­лен­но пред­став­ляя се­бе свя­той го­род Иеру­са­лим и гроб Гос­по­день, и все свя­щен­ные ме­ста, где Из­ба­ви­тель Бог и Спа­си­тель все­го ми­ра пре­тер­пел му­че­ния ра­ди на­ше­го спа­се­ния, и все свя­тые ме­ста, и пу­сты­ни пре­по­доб­ных от­цов, где они по­двиг и труд со­вер­ши­ли: и я го­во­рю о див­ном ос­но­ва­те­ле пу­стын­но­жи­тель­ства и вос­си­яв­шем, рав­ном Ан­ге­лам Ве­ли­ком Ан­то­нии, ко­то­рый был кре­пок и храбр и по­бе­дил крест­ной си­лой ду­хов враж­деб­но­го ему Ила­ри­о­на, его быв­ше­го уче­ни­ка; за­тем о про­слав­лен­ном сре­ди пост­ни­ков Ев­фи­мии-чу­до­твор­це; за­тем о Сав­ве и Фе­о­до­сии-ар­хи­манд­ри­те, са­мом ста­ром на­став­ни­ке всех ино­ков, жи­ву­щих во­круг Иеру­са­ли­ма.

Из всех книг бо­лее все­го лю­бил он ча­сто чи­тать уче­ние пре­по­доб­но­го Еф­ре­ма и ве­ли­ко­го учи­те­ля все­лен­ной Иоан­на Зла­то­уста, и Фе­о­до­сия Пе­чер­ско­го, ко­то­рый был ар­хи­манд­ри­том всей Ру­си. Изу­чая и вду­мы­ва­ясь в свя­тые бо­го­вдох­но­вен­ные кни­ги с их жи­ти­я­ми и по­уче­ни­я­ми, он чи­тал днем и но­чью, непре­рыв­но мо­лясь Бо­гу, и со­вер­шая по­кло­ны, и про­све­щая свою ду­шу и по­мыс­лы. И он кор­мил­ся сло­вом Бо­жьим, как тру­до­лю­би­вая пче­ла, об­ле­та­ю­щая все цве­ты и при­но­ся­щая и го­то­вя­щая се­бе слад­кую пи­щу; так и он вы­би­рал все из всех книг и пе­ре­пи­сы­вал кое-что сво­ей ру­кой, кое-что по­ру­чал мно­го­чис­лен­ным пис­цам, как доб­рый пас­тух, зна­ю­щий и паст­ву свою, и ко­гда на ка­кой па­жи­ти ему па­сти ста­до, а не так, как невеж­да, ко­то­рый не зна­ет ста­да, так что оно ино­гда от го­ло­да по го­рам раз­бре­дет­ся, блуж­дая, а неко­то­рых зве­ри съе­дят. Да бу­дет из­вест­но это всем невеж­дам, ко­то­рые об­ла­ча­ют­ся в сан свя­щен­ни­ка. Так и мо­ря­ки, и ис­кус­ные корм­щи­ки, зная путь и при­ста­ни, ожи­да­ют ми­ло­сти от Бо­га и по­пут­но­го вет­ра, а не плы­вут на­встре­чу бу­ре и вол­нам мор­ским, но зна­ют, как с Бо­жьей по­мо­щью до­стиг­нуть необ­хо­ди­мо­го го­ро­да без несча­стья и по­топ­ле­ния. Или ес­ли же в да­ле­кий го­род за­хо­тим пой­ти, то све­ду­щих лю­дей спра­ши­ва­ем, нет ли раз­ных до­рог и нет ли мест, опас­ных из-за раз­бой­ни­ков, и осте­ре­га­ем­ся все­го это­го, и мо­лим­ся Бо­гу, чтобы без вся­кой бе­ды дой­ти.

Но вер­нем­ся к преж­не­му, с че­го мы на­ча­ли, го­во­ря о да­ре Бо­жье­го сло­ва, ко­то­рый был дан Бо­гом пре­по­доб­но­му Ав­ра­амию. Ес­ли кто-ни­будь хо­чет стать во­е­во­дой у ца­ря, не со­би­ра­ет ли он всех храб­рых во­и­нов, чтобы твер­до про­ти­во­сто­ять вра­гу, ис­пол­чив­шись, на­сту­пать и по­беж­дать с Бо­жьей по­мо­щью? Так и Ав­ра­амий, и за­бо­тясь, и по­чи­тая та­кой дар и труд Бо­же­ствен­ных пи­са­ний, ду­мал, как бы ко­рабль сво­ей ду­ши убе­речь с Бо­жьей по­мо­щью от мно­гих бурь и волн, то есть на­па­стей от бе­сов и лю­дей, с на­деж­дой не по­гиб­нуть в этих бе­дах, и до­стичь при­ста­ни­ща спа­се­ния, и в ти­ши­ну небес­но­го Иеру­са­ли­ма на­ше­го Бо­га прий­ти. Ибо в свя­тых кни­гах пи­шет­ся, что на­ша здеш­няя жизнь – это смерть, ис­ку­ше­ние и вой­на, так что труд­но ко­му-ли­бо прой­ти ее без на­па­стей. Ведь и Сам Вла­ды­ка и Спа­си­тель, Гос­подь и Со­тво­ри­тель всех, и со­здав­ший все, и при­шед­ший на на­ше спа­се­ние от Пре­чи­стой Де­вы Бо­го­ро­ди­цы, не пре­тер­пел ли та­кие стра­да­ния от сво­ей тва­ри, бу­дучи без­гре­шен, – и сколь­ко свя­тых не пре­тер­пе­ли ли то же и так до­стиг­ли Небес­но­го Цар­ства, ко­то­рое и мы мо­лим­ся по­лу­чить.

Пре­бы­вал же бла­жен­ный Ав­ра­амий в преж­де на­зван­ном мо­на­сты­ре в тру­де, и в бодр­ство­ва­нии, и в го­ло­де днем и но­чью, так что и сам игу­мен ра­до­вал­ся, ви­дя его слав­ную жизнь, и вся бра­тия сла­ви­ла Бо­га, и мно­гие ми­ряне при­хо­ди­ли, чтобы он их уте­шил чте­ни­ем свя­тых книг. И он во всем по­ви­но­вал­ся игу­ме­ну, и слу­шал­ся всех бра­тьев, и был по­лон люб­ви и сми­ре­ния, и по­ко­рял­ся всем Бо­га ра­ди. И игу­мен его ис­пы­тал, во всем ли он ему по­ви­ну­ет­ся и слу­ша­ет­ся (ибо и сам игу­мен был на­чи­тан в бо­же­ствен­ных кни­гах, и знал все, и про­ни­кал во все, как из­вест­но мно­гим, и ни­кто не смел с ним спо­рить о книж­ной пре­муд­ро­сти), и при­ну­дил он бла­жен­но­го Ав­ра­амия при­нять свя­щен­ни­че­ский сан; и то­гда он был по­став­лен дья­ко­ном, а по­том свя­щен­ни­ком при кня­же­нии ве­ли­ко­го и хри­сто­лю­би­во­го кня­зя Мсти­сла­ва Смо­лен­ско­го и всей Ру­си. Ко­гда же бла­жен­ный при­нял свя­щен­ный сан, он еще бо­лее сми­рил­ся, по­сколь­ку Хри­стос да­ро­вал ему та­кую бла­го­дать.

А Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию, ко­то­рую Хри­стос ве­лел тво­рить за весь мир, он с боль­шим усер­ди­ем со­вер­шал, и ни еди­но­го дня не про­пус­кал, и де­лал это, как из­вест­но мно­гим, до са­мой смер­ти, и не оста­вил цер­ков­ных пра­вил, и Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии, и сво­е­го по­дви­га. Кто мо­жет рас­ска­зать о его ни­ще­те и на­го­те, и о по­но­ше­ни­ях от дья­во­ла, и о бо­лез­ни, и об ис­пы­та­нии его игу­ме­ном и все­ми бра­тья­ми и ра­ба­ми? Он и сам го­во­рил: «Я тер­пел ис­пы­та­ние пять лет, по­но­си­ли ме­ня, бес­че­сти­ли как зло­дея». Так вот, дья­вол, не тер­пя его и ви­дя, что по­беж­ден свя­тым, воз­двиг на него кра­мо­лу сво­и­ми зло­умыш­ле­ни­я­ми, же­лая его от­ту­да про­гнать; что и сбы­лось. Ведь дья­вол ви­дел, что мно­гие из го­ро­да при­хо­дят, и умно­жа­ют­ся сто­рон­ни­ки его уче­ния ду­хов­но­го, при­хо­дят к по­ка­я­нию от мно­гих гре­хов, хо­тя мы мо­жем ду­мать и ина­че – Бог так хо­тел, «по­то­му что не по­до­ба­ет све­тиль­ни­ку си­ять во тьме и не мо­жет укрыть­ся го­род, сто­я­щий на вер­ху го­ры». Ибо пи­шет­ся о ве­ли­ком про­све­ти­те­ле и учи­те­ле все­го ми­ра, об Иоанне Зла­то­усте, что ко­гда он ушел в пу­сты­ню и про­был в пу­стыне неко­то­рое вре­мя, то из-за боль­шо­го тру­да, и воз­дер­жа­ния, и го­ло­да сла­бость и недуг охва­ти­ли его те­ло, и это бы­ло по Бо­жье­му про­мыс­лу, чтобы учи­тель не был да­ле­ко от го­ро­да. И по­сле это­го он воз­вра­тил­ся в го­род, по­учая лю­дей и при­зы­вая их к стра­ху пе­ред Гос­по­дом.

И по на­у­ще­нию дья­во­ла и с Ав­ра­ами­ем то же про­изо­шло, ибо неко­то­рые из свя­щен­ни­ков, а дру­гие из чис­ла ино­ков по­мыш­ля­ли, как бы вос­стать на него, и неко­то­рые при­хо­ди­ли из го­ро­да, чтобы оскор­бить и оби­деть его, дру­гие же ли­хо­дей­ство­ва­ли и утвер­жда­ли, что он ни­че­го не зна­ет по срав­не­нию с ни­ми, но ухо­ди­ли со сты­дом, по­срам­лен­ные. И сно­ва не пе­ре­ста­ва­ли они воз­дви­гать на него кра­мо­лу в го­ро­де и по­всю­ду, го­во­ря: «Вот уже он об­ра­тил к се­бе весь го­род». К это­му мож­но до­ба­вить, бра­тья, од­но сло­во вам для уте­ше­ния: он так по бла­го­да­ти Хри­сто­вой уте­шал при­хо­дя­щих и пле­нял их ду­шу и ра­зум, что, ес­ли бы воз­мож­но бы­ло, они уже не ухо­ди­ли, че­му так­же есть мно­гие сви­де­те­ли. Так что не мог стер­петь это­го да­же сам игу­мен, ви­дя, что к нему мно­гие при­хо­дят, и не же­лая это­го, он от­лу­чил Ав­ра­амия и ска­зал ему: «Я за те­бя от­ве­чаю пе­ред Бо­гом, а ты пе­ре­стань по­учать»; и воз­вел на него мно­гие об­ви­не­ния.

И от­ту­да он вер­нул­ся в го­род и на­хо­дил­ся в од­ном мо­на­сты­ре Чест­но­го Кре­ста. И сю­да ста­ли при­хо­дить лю­ди еще боль­ше, и уче­ние его еще боль­ше рас­про­стра­ни­лось, и враг се­то­вал, а Гос­подь Бог про­слав­лял Сво­е­го ра­ба и со­блю­дал его все вре­мя, по­да­вая бла­го­дать и си­лу ра­бу Сво­е­му. И был он там недол­го, и от мно­гих по­лу­чал под­но­ше­ния: ему да­ва­ли необ­хо­ди­мое и сверх по­треб­но­стей, а он тот­час раз­да­вал все вдо­вам и ни­щим, а се­бе остав­лял толь­ко необ­хо­ди­мое. Укра­сил же он цер­ковь ико­на­ми, и за­ве­са­ми, и све­ча­ми, и мно­гие из го­ро­да на­ча­ли при­хо­дить и слу­шать цер­ков­ное пе­ние и чте­ние бо­же­ствен­ных книг. Ибо бла­жен­ный был ис­кус­ным чте­цом, так как по Бо­жьей бла­го­да­ти он мог не толь­ко чи­тать, но так­же тол­ко­вать кни­ги, так что мно­гие несве­ду­щие лю­ди, слу­шая его, по­ни­ма­ли все, что он ска­зал; и он го­во­рил на­изусть и по па­мя­ти, по­то­му что ни­что в бо­же­ствен­ных пи­са­ни­ях не ута­и­лось от него, так что его уста ни­ко­гда не умол­ка­ли, об­ра­ща­ясь ко всем, к ма­лым и к ве­ли­ким, к ра­бам и сво­бод­ным, и к ре­мес­лен­ни­кам. И так как они ино­гда при­хо­ди­ли на мо­лит­ву, ино­гда на цер­ков­ное пе­ние, ино­гда же для уте­ше­ния, он да­же но­чью ма­ло спал, но со­вер­шал ко­ле­но­пре­кло­не­ния и ти­хо про­ли­вал из глаз обиль­ные сле­зы, и бил се­бя в грудь, и об­ра­щал­ся к Бо­гу, умо­ляя по­ми­ло­вать сво­их лю­дей, от­вра­тить гнев свой и по­слать ми­лость свою, и из­ба­вить нас от угро­жа­ю­щих нам бед, и дать мир и по­кой мо­лит­ва­ми Пре­чи­стой Де­вы Бо­го­ро­ди­цы и всех свя­тых. На­пи­сал же он две ико­ны: од­ну – Страш­ный суд вто­ро­го при­ше­ствия, а дру­гую – ис­пы­та­ние воз­душ­ных мы­тарств, ко­то­рых ни­кто не из­бе­жит, как учит ве­ли­кий Иоанн Зла­то­уст, ко­то­рый на­по­ми­на­ет о страш­ном дне, и сам Гос­подь, и все его свя­тые про­по­ве­ду­ют это ис­пы­та­ние, ко­то­ро­го ни­где не из­бе­жать, не скрыть­ся от него, и ог­нен­ная ре­ка те­чет пе­ред су­ди­ли­щем, и рас­кры­ва­ют­ся кни­ги, и вос­се­да­ет су­дья, и яв­ны­ми ста­но­вят­ся де­ла всех лю­дей. То­гда бу­дет сла­ва, и честь, и ра­дость всем пра­вед­ным, греш­ным же – веч­ная му­ка, ко­то­рой сам са­та­на бо­ит­ся и тре­пе­щет. Ес­ли уж, бра­тья, страш­но слы­шать об этом, то еще страш­нее бу­дет са­мо­му ви­деть. Но, оста­вив это, об­ра­тим­ся сно­ва к на­ше­му рас­ска­зу о бла­жен­ном Ав­ра­амии.

И он не пе­ре­ста­вал вспо­ми­нать Страш­ный суд, бо­ясь ис­пы­та­ния, и не пе­ре­ста­вал при­леж­но мо­лить­ся Бо­гу, и но­чью, и днем, и всем при­хо­дя­щим к нему не пе­ре­ста­вал го­во­рить об этом страш­ном дне, чи­тая ве­ли­ко­го и свет­ло­го учи­те­ля все­лен­ной Иоан­на Зла­то­уста, и пре­по­доб­но­го Еф­ре­ма, и всех бо­го­глас­ных свя­тых, вни­мая свя­то­му ду­ху, ко­то­рый го­во­рил их уста­ми, и всем про­по­ве­дуя. И жил бла­жен­ный, воз­дер­жи­ва­ясь от мно­го­го пи­тья, осо­бен­но же нена­ви­дел пьян­ство, и лю­бил он скром­ную одеж­ду, пре­не­бре­гая очень до­ро­гой одеж­дой и бу­дучи все­гда сми­рен­ным. А на тра­пезы и на пи­ры он ни­ко­гда не хо­дил из-за мно­гих ссор, ко­то­рые бы­ва­ют там меж­ду вы­би­ра­ю­щи­ми се­бе ме­ста, и из-за мно­гих дру­гих бед, ко­то­рые бы­ва­ют из-за неуме­рен­но­го пьян­ства, по­это­му он из­бе­гал пи­ры. Ли­цо же бла­жен­но­го и те­ло бы­ли силь­но из­ну­ре­ны, так что его ко­сти и су­ста­вы мож­но бы­ло со­счи­тать как мо­щи, и ли­цо его бы­ло блед­но из-за ве­ли­ко­го тру­да, и воз­дер­жа­ния, и бодр­ство­ва­ния, и из-за мно­гих про­по­ве­дей, ко­то­ры­ми он из­ну­рял се­бя, из-за пе­ния и чте­ния, и мо­литв, воз­но­си­мых к Бо­гу. И ко­гда он с бла­го­че­сти­ем и с вни­ма­ни­ем при­бли­жал­ся к бо­же­ствен­но­му жерт­вен­ни­ку для бо­же­ствен­но­го при­но­ше­ния Свя­тых Да­ров, ко­то­рое за­ве­ща­но Гос­по­дом на ве­че­ри апо­сто­лам, а апо­сто­ла­ми Но­во­го за­ве­та пе­ре­да­но нам во остав­ле­ние гре­хов, то­гда он не раз­ре­шал раз­го­ва­ри­вать в церк­ви, осо­бен­но на ли­тур­гии, на­став­ляя и по­учая, по­веле­вая то­гда ум вме­сте с ду­шой неко­ле­би­мо, как по­до­ба­ет, с при­ле­жа­ни­ем це­ли­ком об­ра­щать к Бо­гу. Ко­гда он об­ла­чал­ся в одеж­ды свя­щен­ни­ка, был он об­раз и по­до­бие Ва­си­лия Ве­ли­ко­го: имел та­кую же чер­ную бо­ро­ду, толь­ко что го­ло­ва у него бы­ла пле­ши­ва. Но не осу­ди­те, бра­тья, мою гру­бость, ведь не лгу я, не хит­рю, не мудр­ствую, но го­во­рю это для тех мно­гих, что не ви­де­ли и не слы­ша­ли его. И вспо­ми­наю Гос­по­да, го­во­ря­ще­го: «Раб ле­ни­вый и лу­ка­вый! Над­ле­жа­ло те­бе от­дать се­реб­ро мое тор­гу­ю­щим, и я по­лу­чил бы мое с при­бы­лью». По­это­му, бо­ясь та­ко­го осуж­де­ния, я пи­шу это, чтобы, вы­слу­шав, мы про­сла­ви­ли Бо­га, нис­по­слав­ше­го та­кую бла­го­дать и по­мощь го­ро­ду Смо­лен­ску, как бла­жен­ный Ав­ра­амий.

Так как я хо­чу да­лее рас­ска­зы­вать, по­мо­ги­те мне ва­ши­ми мо­лит­ва­ми, чтобы Гос­подь дал мне и за­кон­чить ра­бо­ту – на­пи­сать для тех, кто хо­чет чи­тать, и по­сле­до­вать жи­тию пре­по­доб­но­го, или пе­ре­пи­сать его и по­лу­чить ве­ли­кую ми­лость от Бо­га здесь и в бу­ду­щий и страш­ный день воз­да­я­ния Хри­сто­ва. Но, пом­ня об этом, вер­нем­ся к преж­не­му рас­ска­зу, с че­го мы на­ча­ли. Са­та­на, ви­дя, что си­лой Хри­ста по­беж­ден он свя­тым, яв­лял­ся ему ино­гда но­чью, ино­гда днем, устра­шая и угро­жая ему, осве­щая его но­чью как огонь, так что мно­гие вме­сте с ним не мог­ли спать, ино­гда же са­та­на пу­гал его, или яв­ля­ясь ему во мно­гих на­ва­жде­ни­ях ро­стом вплоть до по­тол­ка и сно­ва на&s