Августа (Защук)

При­го­вор осо­бой трой­ки УНКВД Туль­ской об­ла­сти был объ­яв­лен в ка­нун празд­ни­ка Рож­де­ства Хри­сто­ва. В мо­роз­ные ян­вар­ские дни 1938 го­да жда­ли рас­стре­ла схи­и­гу­ме­нья Ав­гу­ста (За­щук), на­сто­я­тель Оп­ти­ной пу­сты­ни Иса­а­кий (Боб­ри­ков), иеро­ди­а­кон Ва­дим (Ан­то­нов), по­слуш­ни­ки Гри­го­рий Ла­рин, Да­ни­ил Пя­тиб­рат и око­ло два­дца­ти че­ло­век мо­на­хинь, свя­щен­ни­ков и ми­рян.
...Игу­ме­нья Ав­гу­ста по­гру­зи­лась в мо­лит­ву. Спо­кой­ной и твер­дой за­пе­чат­ле­ла ее по­след­няя при­жиз­нен­ная фо­то­гра­фия: ру­ки мо­на­хи­ни — тя­же­лые, но мяг­кие, опи­ра­ют­ся на по­сох, без ко­то­ро­го она не мог­ла хо­дить по­сле пе­ре­ло­ма но­ги. Сей­час она си­дит в ка­ме­ре смерт­ни­ков и ждет каз­ни. Ей уже око­ло се­ми­де­ся­ти, и в этой пол­но­ва­той жен­щине, со свет­лы­ми, яс­ны­ми гла­за­ми на доб­ром уста­лом ли­це, труд­но узнать то­нень­кую, за­стен­чи­вую де­вуш­ку — Ли­дию Ва­си­льев­ну Каз­на­ко­ву. Все дав­но при­вык­ли к ее но­во­му име­ни и об­ра­ща­ют­ся к ней про­сто: мать Ав­гу­ста.
В Но­во­ла­дож­ском уез­де Санкт-Пе­тер­бург­ской гу­бер­нии, рас­по­ло­жен­ном на бе­ре­гу ре­ки Вол­хов, на­хо­ди­лось ро­до­вое име­ние Каз­на­ко­вых, за ко­то­рым несколь­ко де­ре­вень, в том чис­ле де­рев­ня Пан­ко­во-По­кой, где они про­жи­ва­ли. В уез­де на­счи­ты­ва­лось шесть­де­сят пять при­ход­ских церк­вей и че­ты­ре мо­на­сты­ря. В этих ис­кон­но рус­ских ме­стах и про­шло дет­ство пре­по­доб­но­му­че­ни­цы Ав­гу­сты. Ее отец, Ва­си­лий Ген­на­ди­е­вич Каз­на­ков, был тай­ным со­вет­ни­ком. Ро­до­ви­тая се­мья Каз­на­ко­вых про­ис­хо­ди­ла из потом­ствен­ных дво­рян Твер­ской гу­бер­нии. Ва­си­лий Ген­на­ди­е­вич был че­ло­ве­ком весь­ма об­ра­зо­ван­ным. 1 ок­тяб­ря 1836 го­да он по­сту­пил в Ка­дет­ский кор­пус, а с 1840 по 1848 год вос­пи­ты­вал­ся в Ин­сти­ту­те ин­же­не­ров пу­тей со­об­ще­ния, от­ку­да был вы­пу­щен по­ру­чи­ком. 21 ап­ре­ля 1847 го­да он по­лу­чил ор­ден св. Ан­ны 3-й сте­пе­ни. По­сле окон­ча­ния ин­сти­ту­та Ва­си­лий Ген­на­ди­е­вич же­нил­ся на до­че­ри штабс-ка­пи­та­на Ли­дии Алек­се­евне Гла­вац­кой.
Бу­ду­щая пре­по­доб­но­му­че­ни­ца ро­ди­лась 2 июня 1871 го­да в Санкт-Пе­тер­бур­ге и бы­ла кре­ще­на с име­нем ма­те­ри — Ли­дия. Ли­доч­ка бы­ла де­воч­кой сла­бень­кой, по­это­му по­сто­ян­но жи­ла и вос­пи­ты­ва­лась в име­нии. Ко­гда ей ис­пол­ни­лось шесть лет — скон­чал­ся отец. По­сле кон­чи­ны Ва­си­лия Ген­на­ди­е­ви­ча Каз­на­ко­ва меж­ду бра­тья­ми, вдо­вой и ма­ло­лет­ней Ли­ди­ей бы­ло по­де­ле­но остав­ше­е­ся по­сле него на­след­ство. Те­перь все тя­го­ты боль­шой се­мьи лег­ли на пле­чи уже немо­ло­дой Ли­дии Алек­се­ев­ны, ко­то­рая ста­ла опе­кун­шей тро­их ма­ло­лет­них де­тей. Де­нег не хва­та­ло, име­ние при­шло в пол­ный упа­док. Ли­дия Алек­се­ев­на уси­лен­но хло­по­та­ла о по­лу­че­нии об­ра­зо­ва­ния млад­шей до­че­ри, Ли­дии, ко­то­рая 1 сен­тяб­ря 1880 го­да бы­ла, на­ко­нец, опре­де­ле­на в 7 класс Алек­сан­дров­ско­го Смоль­но­го ин­сти­ту­та. То­гда ее мать еще су­ме­ла вне­сти со­от­вет­ству­ю­щую пла­ту за обу­че­ние.
В ин­сти­ту­те Ли­дия Каз­на­ко­ва вы­де­ля­лась боль­ши­ми спо­соб­но­стя­ми, учи­лась хо­ро­шо и охот­но, хо­тя и не от­ли­ча­лась хо­ро­шим здо­ро­вьем. По­дру­ги ча­сто удив­ля­лись ее необыч­ным по­ступ­кам, тон­ко­му вос­при­я­тию жиз­ни и при­ро­ды. Ли­дия Алек­се­ев­на по­се­ли­лась в это вре­мя неда­ле­ко от Смоль­но­го ин­сти­ту­та, на Ли­тей­ном про­спек­те, 45, кв. 16, у гос­по­жи Со­ко­лов­ской. Она по­да­ла про­ше­ние в Дво­рян­ское со­бра­ние с прось­бой о по­мо­щи, и в ав­гу­сте 1884 го­да Ли­дия Каз­на­ко­ва бы­ла пе­ре­ве­де­на на бес­плат­ное со­дер­жа­ние и обу­че­ние. 30 мая 1887 го­да со­сто­ял­ся 55-й вы­пуск Смоль­но­го ин­сти­ту­та. Ли­дия Ва­си­льев­на Каз­на­ко­ва бы­ла сре­ди вы­пуск­ниц это­го из­вест­но­го всей Рос­сии учеб­но­го за­ве­де­ния. Впо­след­ствии она все­гда с бла­го­дар­но­стью вспо­ми­на­ла Смоль­ный ин­сти­тут и ста­ла чле­ном Об­ще­ства вза­и­мо­по­мо­щи нуж­да­ю­щим­ся смо­лян­кам.
По­сле окон­ча­ния ин­сти­ту­та Ли­дия уеха­ла с ма­те­рью в Твер­скую гу­бер­нию, к де­ду, где про­бы­ла два го­да. Вер­нув­шись в сто­ли­цу, она ста­ла жить в меб­ли­ро­ван­ных ком­на­тах. Здесь же по­се­лил­ся мо­ло­дой, бле­стя­ще об­ра­зо­ван­ный офи­цер Все­во­лод За­щук. Через два го­да зна­ком­ства они по­же­ни­лись. Вен­ча­ние со­сто­я­лось 23 июля 1895 го­да.
Толь­ко два го­да се­мей­ная жизнь для Ли­дии бы­ла ра­дост­ной. Ли­дия от­но­си­лась к му­жу с уди­ви­тель­ной скром­но­стью и до­вер­чи­во­стью, а по­лу­ча­ла в от­вет лишь гру­бо­сти. По­ми­мо де­неж­ных за­труд­не­ний, от­но­ше­ния меж­ду су­пру­га­ми ослож­ня­лись от­сут­стви­ем в их се­мье де­тей. С тя­гот се­мей­ной жиз­ни на­чи­нал­ся путь му­че­ни­че­ства бу­ду­щей игу­ме­нии и схим­ни­цы. Брак пре­под­нес Ли­дии ве­ли­кие уро­ки тер­пе­ния и сми­ре­ния, без ко­то­рых невоз­мож­но вы­дер­жать мо­на­ше­скую жизнь. Су­пру­ги про­жи­ли вме­сте де­сять с по­ло­ви­ной лет и рас­ста­лись.
По­на­ча­лу Ли­дия Ва­си­льев­на все же по­лу­ча­ла от му­жа сто руб­лей в ме­сяц, за­тем он сни­зил сум­му до пя­ти­де­ся­ти руб­лей, а поз­же со­кра­тил до со­ро­ка. 4 июля 1906 го­да Ли­дия Ва­си­льев­на За­щук по­да­ла на имя Го­су­да­ря про­ше­ние с прось­бой «при­ка­зать му­жу мо­е­му вер­нуть мои день­ги и вы­дать мне пас­порт». 15 но­яб­ря 1907 го­да Ли­дия Ва­си­льев­на по­лу­чи­ла, на­ко­нец, вид на от­дель­ное жи­тель­ство от му­жа на че­ты­ре го­да.
В 1909 го­ду они с ма­те­рью пе­ре­еха­ли на ули­цу Га­лер­ную, 56, там, по-ви­ди­мо­му, Л.А. Каз­на­ко­ва и скон­ча­лась на 77-м го­ду жиз­ни. Ли­дия Ва­си­льев­на сра­зу же пе­ре­еха­ла в меб­ли­ро­ван­ные ком­на­ты на Нев­ском пр., д. 104, где про­жи­ла три го­да, ве­дя тихую, уеди­нен­ную жизнь сре­ди книг и пе­ре­во­дов, ра­бо­тая на Адми­рал­тей­ском су­до­стро­и­тель­ном за­во­де млад­шим де­ло­про­из­во­ди­те­лем и пе­ре­вод­чи­ком. Ей ис­пол­ни­лось 38 лет.
Шло вре­мя, но при­ми­ре­ние су­пру­гов бы­ло невоз­мож­ным: муж не хо­тел вер­нуть день­ги, же­на не мог­ла без это­го усло­вия вер­нуть­ся к нему. На раз­вод Ли­дия не со­гла­ша­лась, не хо­те­ла от­пу­стить и осво­бо­дить му­жа от сво­ей жиз­ни, несмот­ря на все про­во­ка­ции с его сто­ро­ны. Все­во­лод счи­тал ре­ше­ние Ли­дии ка­при­зом и не да­вал со­гла­сия на от­дель­ное жи­тель­ство, хо­тя не воз­ра­жал про­тив раз­во­да. 22 но­яб­ря 1911 го­да Ли­дия Ва­си­льев­на про­си­ла вы­дать по­сто­ян­ный вид на жи­тель­ство с пра­вом по­лу­че­ния за­гра­нич­но­го пас­пор­та без раз­ре­ше­ния му­жа, ко­то­рый ка­те­го­ри­че­ски от­ка­зал ей в этом.
С 3 сен­тяб­ря 1911 го­да ей все-та­ки уда­лось уехать в Мон­те-Кар­ло, где она скром­но, не дер­жа да­же при­слу­ги, оста­ва­лась до 10 ок­тяб­ря.16 фев­ра­ля 1912 го­да Ли­дия Ва­си­льев­на, на­ко­нец, по­лу­чи­ла по­ста­нов­ле­ние о пра­ве раз­дель­но­го про­жи­ва­ния от му­жа.
Ре­во­лю­ци­он­ные по­тря­се­ния в сто­ли­це за­ста­ли Л.В. Каз­на­ко­ву слу­жа­щей Го­род­ской ду­мы, где Ли­дия Ва­си­льев­на вы­да­ва­ла про­мыс­ло­вые сви­де­тель­ства. В без­дне ре­во­лю­ци­он­но­го ха­о­са у Ли­дии Ва­си­льев­ны не оста­лось ни­че­го, кро­ме мо­гил близ­ких лю­дей и ни­ко­го, на чье пле­чо она мог­ла бы опе­реть­ся. Ее ду­ша устре­ми­лась Бо­гу, к Оп­ти­ной пу­сты­ни: ро­ди­лась мысль стать мо­на­хи­ней и уй­ти от мир­ской жиз­ни. С боль­ши­ми труд­но­стя­ми при­шлось ей то­гда пре­одо­леть тя­же­лый путь в Моск­ву, за­тем в Ко­зельск и уви­деть, на­ко­нец, дол­го­ждан­ную Оп­ти­ну пу­стынь.
Те­перь вся ее жизнь бы­ла свя­за­на с этим про­слав­лен­ным сво­и­ми стар­ца­ми мо­на­сты­рем. Вдох­нув ухо­дя­щую бла­го­дать Оп­ти­ной, она не толь­ко услы­ша­ла вос­по­ми­на­ния о ве­ли­ких стар­цах, но и за­ста­ла неко­то­рых из них. Преж­де все­го это был ста­рец Нек­та­рий. По­счаст­ли­ви­лось ей ра­бо­тать и вме­сте с о. Ни­ко­ном (Бе­ля­е­вым).
В Оп­ти­ной пу­сты­ни, как и во всех дру­гих мо­на­сты­рях Рос­сии, вла­сти об­ра­зо­ва­ли плем­хоз и сов­хоз, а са­ми мо­на­хи ор­га­ни­зо­ва­ли Са­до­во-пар­ко­вое то­ва­ри­ще­ство, ко­то­рое за­тем всту­пи­ло в юри­ди­че­ский до­го­вор о сов­мест­ном ис­поль­зо­ва­нии и охране зда­ний в Оп­ти­ной с со­здан­ным в ней му­зе­ем, но в 1924 го­ду То­ва­ри­ще­ство бы­ло за­кры­то "за ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию". Мно­гие на­сель­ни­ки оби­те­ли по­сле окон­ча­тель­но­го раз­гро­ма мо­на­сты­ря и То­ва­ри­ще­ства пе­ре­се­ли­лись в Ко­зельск и его окрест­но­сти.
По при­бы­тии в Оп­ти­ну Ли­дия Ва­си­льев­на око­ло по­лу­то­ра лет тру­ди­лась сче­то­во­дом по вы­да­че хле­ба в плем­хо­зе, а с де­каб­ря 1919 го­да на­ча­ла ра­бо­тать в оп­тин­ском му­зее.
Му­зей, ос­но­ван­ный как за­по­вед­ник, со­сто­ял не толь­ко из экс­по­зи­ции и фон­дов, к нему ото­шли мо­на­стыр­ская и скит­ская биб­лио­те­ки, ар­хив и неко­то­рые зда­ния оби­те­ли. Пер­вым за­ве­ду­ю­щим Оп­тин­ско­го му­зея был о. Ни­кон (Бе­ля­ев). А ко­гда осе­нью 1919 го­да он был аре­сто­ван, ра­бо­тать там на­ча­ла Л.В. За­щук. С 20 июня 1920 го­да она за­ни­ма­ла долж­ность за­ве­ду­ю­щей му­зе­ем. Как вид­но из ар­хив­ных до­ку­мен­тов, нема­ло сил и ста­ра­ния бы­ло при­ло­же­но Л.В. За­щук для ра­бо­ты му­зея.
В 1924 го­ду на тер­ри­то­рии му­зея рас­по­ло­жил­ся дет­ский дом, с про­жи­ва­ю­щи­ми в нем 180 детьми. На­ча­лось по­сте­пен­ное по­ся­га­тель­ство на тер­ри­то­рию му­зея и его вы­тес­не­ние. В 1928 го­ду му­зей был ре­ор­га­ни­зо­ван и пре­вра­щен в кра­е­вед­че­ский, при­чем, боль­шая часть му­зей­но­го ма­те­ри­а­ла бы­ла от­прав­ле­на в кла­до­вую. Вско­ре при­шло ре­ше­ние о за­кры­тии му­зея. Сра­зу по­сле уволь­не­ния Л.В. За­щук с долж­но­сти зав. му­зе­ем на­ча­лась рас­про­да­жа его иму­ще­ства.
В 1924 го­ду Ли­дия Ва­си­льев­на по­зна­ко­ми­лась с На­деж­дой Гри­горь­ев­ной Чул­ко­вой, при­е­хав­шей в Оп­ти­ну на да­чу. Ко­гда Ли­дию Ва­си­льев­ну уво­ли­ли из му­зея, она оста­лась без средств к су­ще­ство­ва­нию. Н.Г. Чул­ко­ва ста­ла по­мо­гать без­ра­бот­ной Л.В. За­щук, еже­год­но вы­сы­лая опре­де­лен­ную сум­му де­нег. Ли­дия Ва­си­льев­на пе­ре­се­ли­лась в Ко­зельск, где сме­ни­ла несколь­ко адре­сов. Вско­ре она ста­ла да­вать част­ные уро­ки немец­ко­го и фран­цуз­ско­го язы­ков, а ко­гда средств на про­пи­та­ние не хва­та­ло — про­да­ва­ла свое иму­ще­ство. В июле 1926 го­да, ко­гда Ли­дия Ва­си­льев­на сло­ма­ла но­гу, то смог­ла по­пра­вить­ся толь­ко бла­го­да­ря ухо­ду и по­мо­щи На­деж­ды Гри­горь­ев­ны.
Несмот­ря на то, что Л.В. За­щук бы­ла боль­на и ото­шла от му­зей­ных дел, ин­те­рес че­ки­стов к ее жиз­ни не ис­то­щал­ся. Ис­кать по­вод для аре­ста дол­го не при­шлось, тем бо­лее, что от ор­га­нов ОГПУ в то вре­мя скрыть что-ли­бо бы­ло слож­но. Каж­дый шаг "со­ци­аль­но опас­ных эле­мен­тов" был под глас­ным и неглас­ным при­смот­ром осве­до­ми­те­лей. Об этом сей­час го­во­рят их до­но­сы. То­гда же в сек­рет­ном до­но­се, на­зван­ном "до­клад­ной за­пис­кой", в Пре­зи­ди­ум ка­луж­ско­го гу­бис­пол­ко­ма по­сту­пи­ли све­де­ния о мо­на­сты­ре, где в част­но­сти го­во­ри­лось: «...Вот Л.В. За­щук, быв­шая зав. му­зе­ем (с боль­шим тру­дом от­стра­нен­ная), же­на пол­ков­ни­ка, стран­ная, экс­цен­трич­ная жен­щи­на, при изъ­я­тии цер­ков­ных цен­но­стей бы­ла за про­ти­во­дей­ствие аре­сто­ва­на, ре­ли­ги­оз­на до край­ней фа­на­тич­но­сти, свою служ­бу со­че­тав­шая с по­кло­не­ни­ем стар­цам...»
17 июня 1927 го­да Ли­дия Ва­си­льев­на вновь бы­ла аре­сто­ва­на. Ее вы­зва­ли на до­прос сра­зу по­сле аре­ста. Ли­дия Ва­си­льев­на ви­ны за со­бой не при­зна­ла. Она, как опыт­ный юрист, спо­кой­но и ум­но мо­ти­ви­ро­ва­ла все свои дей­ствия, обос­но­вы­вая их рас­по­ря­же­ни­я­ми и по­ста­нов­ле­ни­я­ми пра­ви­тель­ства. На­при­мер, об­ви­не­ние в неза­кон­ных бо­го­слу­же­ни­ях, со сто­ро­ны аре­сто­ван­ной Л.В. За­щук, име­ло та­кое обос­но­ва­ние: «За мо­лит­вы част­ных лиц в сво­их по­ме­ще­ни­ях ни­кто от­ве­чать не мо­жет, а бо­го­слу­же­ний там не до­пус­ка­лось, да ни­кто и не про­сил о сем». Она да­же поз­во­ли­ла се­бе со свой­ствен­ной ей де­ли­кат­но­стью смо­лян­ки на­пом­нить сле­до­ва­те­лю о за­ко­нах и ука­зать на рас­по­ря­же­ния вла­стей: «Та­ким об­ра­зом я от­ве­ти­ла на об­ви­не­ние по ст. 109 и 113 ста­тье и 126-ой. Бла­го­да­рю за дан­ную воз­мож­ность и ра­ду­юсь, что мо­гу дать по­лез­ные вам №№ всех этих от­но­ше­ний, от­ме­чен­ные мною вслед­ствие вни­ма­ния при преж­ней де­я­тель­но­сти, чтобы все шло за­кон­но, боль­ше я, ста­ру­ха, ни­че­го и при­пом­нить не мо­гу».
Как вид­но, об­ви­не­ния в от­но­ше­нии Л.В. За­щук рас­сы­па­лись в хо­де след­ствия, и она бы­ла осво­бож­де­на 1 июля 1927 го­да по под­пис­ке о невы­ез­де, но ли­ше­на пра­ва про­жи­ва­ния в се­ми го­ро­дах и их гу­бер­ни­ях с при­креп­ле­ни­ем к ме­сту жи­тель­ства. Ли­дия Ва­си­льев­на вер­ну­лась до­мой, в Ко­зельск.
По­сле ссыл­ки Ли­дия Ва­си­льев­на при­е­ха­ла в го­род Белев. В 30-е го­ды здесь жи­ли ссыль­ные мо­на­хи Оп­ти­ной пу­сты­ни и мо­на­хи­ни Ша­мор­дин­ско­го мо­на­сты­ря. Все они по­се­ща­ли Ни­коль­скую цер­ковь в Ка­за­чьей сло­бо­де Беле­ва. Имен­но то­гда епи­скоп Белев­ской епар­хии Иг­на­тий (Сад­ков­ский) ор­га­ни­зо­вал под­поль­ный жен­ский мо­на­стырь при Ка­за­чьей церк­ви в Беле­ве. По его бла­го­сло­ве­нию в 1934 го­ду епи­скоп Ге­ор­гий (Сад­ков­ский), его брат, со­вер­шил чин по­стри­же­ния Ли­дии Ва­си­льев­ны За­щук в мо­на­хи­ни с на­ре­че­ни­ем име­ни Ав­гу­сты, а за­тем по­свя­тил в схи­му и на­зна­чил игу­ме­ни­ей под­поль­но­го жен­ско­го мо­на­сты­ря.
16 де­каб­ря 1937 го­да ма­туш­ка Ав­гу­ста бы­ла аре­сто­ва­на вме­сте с два­дца­тью мо­на­ха­ми, мо­на­хи­ня­ми, ми­ря­на­ми и свя­щен­ни­ка­ми в го­ро­де Беле­ве. Неза­дол­го до рас­стре­ла за­клю­чен­ных пе­ре­вез­ли в го­род Ту­лу. Мать Ав­гу­сту два­жды вы­зы­ва­ли на до­прос. На пер­вом ма­туш­ка ни­че­го не ска­за­ла, а на вто­ром под­твер­ди­ла, что в го­ро­де Беле­ве был ор­га­ни­зо­ван под­поль­ный мо­на­стырь при Ни­коль­ской Ка­за­чьей церк­ви. На тре­бо­ва­ние дать по­ка­за­ния от­но­си­тель­но де­я­тель­но­сти мо­на­сты­ря и на­звать име­на се­стер она ска­за­ла: «От да­чи по­ка­за­ний на по­став­лен­ный мне во­прос от­ка­зы­ва­юсь».
Не про­шло и двух недель, как след­ствие бы­ло за­кон­че­но. 25 де­каб­ря 1937 го­да на­чаль­ник Гос­бе­зо­пас­но­сти Белев­ско­го рай­от­де­ла НКВД по Туль­ской об­ла­сти со­ста­вил об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние. Мать Ав­гу­сту об­ви­ни­ли в том, что она «со­зда­ла и воз­гла­ви­ла жен­ский мо­на­стырь из лиц слу­жи­те­лей мо­на­ше­ско­го эле­мен­та... воз­гла­ви­ла контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность сре­ди на­се­ле­ния».
8 ян­ва­ря 1938 го­да пре­по­доб­но­му­че­ни­цу Ав­гу­сту (За­щук) вме­сте с дру­ги­ми свя­щен­ни­ка­ми и мо­на­хи­ня­ми при­вез­ли на 162-й км Сим­фе­ро­поль­ско­го шос­се под Ту­лой... Здесь, где в на­сто­я­щее вре­мя уста­нов­ле­на ча­сов­ня, про­зву­ча­ли вы­стре­лы в веч­ность, и про­си­ял ве­нец му­че­ни­че­ства над ду­ша­ми рус­ских лю­дей.

По ма­те­ри­а­лам: Со­ко­ло­ва Л. И. «Выс­шая ме­ра по­слу­ша­ния. Ма­те­ри­а­лы к жи­тию пре­по­доб­но­му­че­ни­цы Ав­гу­сты (За­щук)».

Ис­точ­ник: http://pstgu.ru