Свя­щен­но­му­че­ник Алек­сий ро­дил­ся в 1869 го­ду в се­ле На­гор­ном Дмит­ров­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Се­ме­на Ни­ко­ло­гор­ско­го. В 1889 го­ду Алек­сей Се­ме­но­вич окон­чил Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка ко хра­му в се­ле Во­ло­ча­но­во Во­ло­ко­лам­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии. За два­дцать семь лет слу­же­ния о. Алек­сей был мно­го раз на­граж­ден за без­упреч­ную служ­бу и рев­ност­ное ис­пол­не­ние цер­ков­ных по­слу­ша­ний. Он был на­блю­да­те­лем цер­ков­ных школ Во­ло­ко­лам­ско­го уез­да, бла­го­чин­ным и сле­до­ва­те­лем по ду­хов­ным де­лам при кон­си­сто­рии. Здесь, на цер­ков­ном слу­же­нии в Во­ло­ко­лам­ском уез­де в се­ле Во­ло­ча­но­во, он встре­тил го­не­ния от без­бож­ни­ков[1].
В 1930 го­ду со­вет­ские вла­сти ото­бра­ли у свя­щен­ни­ка все иму­ще­ство и по­тре­бо­ва­ли от него упла­ты зна­чи­тель­ной сум­мы в ка­че­стве на­ло­га. По­сколь­ку он упла­тить ее не смог, суд при­го­во­рил его к двум го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой ла­герь.
Об­ви­не­ние и при­го­вор бы­ли неспра­вед­ли­вы и неза­кон­ны, и, на­хо­дясь в тюрь­ме, о. Алек­сей по­дал про­ше­ние о пе­ре­смот­ре де­ла. Де­ло бы­ло пе­ре­смот­ре­но, при­го­вор от­ме­нен, и о. Алек­сея по­сле трех­ме­сяч­но­го за­клю­че­ния осво­бо­ди­ли.
Ве­ро­ят­но, во вре­мя служ­бы под Во­ло­ко­лам­ском о. Алек­сей по­зна­ко­мил­ся со свя­тым ар­хи­епи­ско­пом Фад­де­ем, ко­то­рый неко­то­рое вре­мя по­сле воз­вра­ще­ния из ссыл­ки жил там в од­ной из де­ре­вень, и по­то­му, осво­бо­див­шись из тюрь­мы, свя­щен­ник по­ехал в Твер­скую епар­хию, ко­то­рой в то вре­мя управ­лял вла­ды­ка, и по­лу­чил ме­сто в Кос­мо­де­мья­нов­ском хра­ме се­ла Плот­ни­ко­ва Ржев­ско­го рай­о­на. Су­пру­га о. Алек­сея к то­му вре­ме­ни скон­ча­лась, ше­сте­ро де­тей вы­рос­ли и разъ­е­ха­лись, и с от­цом жи­ла толь­ко его дочь Алек­сандра, ко­то­рой бы­ло то­гда два­дцать семь лет.
В 1937 го­ду в хра­ме Кос­мы и Да­ми­а­на про­то­и­е­рей Алек­сей встре­тил со­рок седь­мую го­дов­щи­ну сво­е­го свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния.
24 ок­тяб­ря 1937 го­да вла­сти аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ка и за­клю­чи­ли в Ржев­скую тюрь­му. На до­про­сах сле­до­ва­тель спра­ши­вал о его иму­ще­ствен­ном по­ло­же­нии до и по­сле ре­во­лю­ции, осо­бо от­ме­тил дол­гую служ­бу свя­щен­ни­ка, его цер­ков­ные на­гра­ды и то, что он за­ни­мал от­вет­ствен­ные цер­ков­ные долж­но­сти. Но в от­ве­тах свя­щен­ни­ка он не на­шел ни­че­го, что мож­но бы­ло ин­тер­пре­ти­ро­вать как пре­ступ­ное, ан­ти­го­судар­ствен­ное де­я­ние, и то­гда, за­пу­ги­вая о. Алек­сея, ска­зал:
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми о про­во­ди­мой ва­ми ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти сре­ди на­се­ле­ния, рас­ска­жи­те о ней по­дроб­но.
– Ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти сре­ди на­се­ле­ния я не про­во­дил и ви­нов­ным се­бя в этом не мо­гу при­знать[2], – от­ве­тил свя­щен­ник.
До­прос про­дол­жил­ся и на сле­ду­ю­щий день.
– Рас­ска­жи­те о ва­шей ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти сре­ди на­се­ле­ния, – по­тре­бо­вал сле­до­ва­тель.
– Я как свя­щен­но­слу­жи­тель, пре­дан­ный сво­е­му де­лу, неод­но­крат­но про­из­но­сил про­по­ве­ди, в ко­то­рых ка­сал­ся ис­клю­чи­тель­но ис­тин­ной пра­во­слав­ной ве­ры, не поз­во­ляя в них ни­че­го ан­ти­со­вет­ско­го[3].
25 но­яб­ря Трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка к рас­стре­лу. Про­то­и­е­рей Алек­сей Ни­ко­ло­гор­ский был рас­стре­лян 27 но­яб­ря 1937 го­да[4].

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 3». Тверь. 2001. С. 356–357

При­ме­ча­ния

[1] Ар­хив УФСБ РФ по Твер­ской обл. Арх. № 21810-С. Л. 3-5.
[2] Там же. Л. 5-6.
[3] Там же. Л. 5-6.
[4] Там же. Л. 24-25.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/