Свя­щен­но­му­че­ник Алек­сий Крас­нов­ский ро­дил­ся в 1886 го­ду в се­ле Рож­де­стве­но Мос­ков­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Ива­на Крас­нов­ско­го. Об­ра­зо­ва­ние Алек­сей по­лу­чил в цер­ков­но­при­ход­ской шко­ле; он был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на, а по­сле без­бож­ной ре­во­лю­ции – во свя­щен­ни­ка и слу­жил в од­ном из хра­мов в Оре­хо­во-Зу­ев­ском рай­оне.
В 1931 го­ду отец Алек­сий был аре­сто­ван и при­го­во­рен к двум го­дам за­клю­че­ния за то, что не вы­пол­нил сель­ско­хо­зяй­ствен­но­го за­да­ния и не от­дал тре­бу­е­мых от него вла­стя­ми се­мян ово­щей и яро­вых. Свя­щен­ник, од­на­ко, об­жа­ло­вал при­го­вор через суд, и за­да­ние, как невы­пол­ни­мое, бы­ло от­ме­не­но; через пол­го­да он был осво­бож­ден и вер­нул­ся к слу­же­нию в хра­ме.
В 1934 го­ду отец Алек­сий был на­зна­чен слу­жить в храм в се­ле Но­вин­ском На­ро-Фо­мин­ско­го рай­о­на. В 1936 го­ду храм в се­ле был за­крыт, и от­ца Алек­сия пе­ре­ве­ли в храм в се­ле Мау­рин­ском то­го же рай­о­на, где он про­слу­жил до сво­е­го аре­ста во вре­мя го­не­ний 1937 го­да.
23 сен­тяб­ря 1937 го­да для да­чи сви­де­тель­ских по­ка­за­ний об от­це Алек­сии был вы­зван сек­рет­ный со­труд­ник НКВД про­то­и­е­рей Сер­гий Пав­лов, ко­то­рый по­ка­зал, что «свя­щен­ник Крас­нов­ский ан­ти­со­вет­ски на­стро­ен­ный, яв­ля­ет­ся ярым про­тив­ни­ком су­ще­ство­ва­ния со­вет­ской вла­сти... Крас­нов­ский ска­зал: “...сколь­ко нас не му­ча­ет со­вет­ская власть, при­дет та­кое вре­мя, ко­гда и мы бу­дем му­чить, все вер­нем свое луч­шее, и за­ста­вим му­чить­ся тех лю­дей, ко­то­рые в дан­ное вре­мя му­ча­ют нас”».
Был до­про­шен сек­рет­ный со­труд­ник НКВД пса­лом­щик Иван Про­та­сов, ко­то­рый, как и свя­щен­ник Сер­гий Пав­лов, ого­во­рил мно­гих лю­дей. Ино­гда его аген­тур­ные до­не­се­ния бы­ли на­столь­ко да­ле­ки от дей­стви­тель­но­сти, что да­же непра­вый со­вет­ский суд не мог их при­нять. В 1936–1937 го­дах он как сек­рет­ный со­труд­ник со­об­щал, на­при­мер, о неко­ем ра­бо­чем и, ко­гда то­го аре­сто­ва­ли, был вы­зван в ка­че­стве сви­де­те­ля в суд, под­твер­дить по­ка­за­ния, ко­то­рые со­дер­жа­лись в его аген­тур­ных ма­те­ри­а­лах. Суд, од­на­ко, оправ­дал ра­бо­че­го и вы­нес опре­де­ле­ние: при­влечь Про­та­со­ва к от­вет­ствен­но­сти за лож­ные по­ка­за­ния. Оправ­дан­ный стал по­сле огла­ше­ния при­го­во­ра це­ло­вать сво­их де­тей, и осве­до­ми­тель по­спе­шил уй­ти из за­ла су­да, ду­мая меж­ду тем про се­бя, что «до­ра­бо­тал­ся» вид­но до точ­ки. Од­на­ко к уго­лов­ной от­вет­ствен­но­сти он за лже­сви­де­тель­ства при­вле­чен не был. Во вре­мя Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны Про­та­сов через на­чаль­ни­ка На­ро-Фо­мин­ско­го НКВД, с ко­то­рым он был свя­зан как сек­рет­ный со­труд­ник, стал по­лу­чать от­сроч­ки от при­зы­ва в дей­ству­ю­щую ар­мию, за услу­ги да­вая то­му взят­ки день­га­ми и про­дук­та­ми. Но в 1944 го­ду за укло­не­ние от служ­бы он все же был аре­сто­ван и при­го­во­рен к пя­ти го­дам за­клю­че­ния. По­сле осво­бож­де­ния в 1949 го­ду, он за­стре­лил­ся из ру­жья во вре­мя охо­ты.
29 сен­тяб­ря 1937 го­да Иван Про­та­сов дал по­ка­за­ния об от­це Алек­сии, что буд­то ему «из­вест­но со слов Крас­нов­ско­го, что тот че­ло­век ан­ти­со­вет­ски на­стро­ен­ный и крайне недо­воль­ный су­ще­ство­ва­ни­ем со­вет­ской вла­сти... Крас­нов­ский ска­зал: “Сей­час вез­де про­ис­хо­дят боль­шие аре­сты, са­жа­ют всех под­ряд ни в чем не ви­нов­ных лю­дей. Дан­ные аре­сты про­ис­хо­дят в свя­зи с эти­ми про­кля­ты­ми пе­ре­вы­бо­ра­ми в Вер­хов­ный Со­вет в свя­зи с несчаст­ной 20‑й го­дов­щи­ной Ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции, ко­гда ее толь­ко не бу­дут празд­но­вать, не до­ждешь­ся”».
1 ок­тяб­ря был до­про­шен брат Ива­на Про­та­со­ва, Алек­сандр Про­та­сов, до ре­во­лю­ции слу­жив­ший пса­лом­щи­ком, а по­сле ре­во­лю­ции оста­вив­ший слу­же­ние в церк­ви; он под­пи­сал все лже­сви­де­тель­ства, ко­то­рые ему бы­ли про­дик­то­ва­ны сле­до­ва­те­лем. В 1938 го­ду Про­та­сов был аре­сто­ван, при­го­во­рен к трем го­дам за­клю­че­ния, в 1940 го­ду – был осво­бож­ден и скон­чал­ся во вре­мя вой­ны.
Ве­че­ром 1 ок­тяб­ря от­цу Алек­сию при­нес­ли на дом по­вест­ку, чтобы он сроч­но явил­ся в На­ро-Фо­мин­ский рай­ис­пол­ком; здесь и со­сто­ял­ся до­прос, за­няв­ший не бо­лее пя­ти ми­нут. Спро­сив био­гра­фи­че­ские дан­ные свя­щен­ни­ка, сле­до­ва­тель за­явил:
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми о ва­шей ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти. Дай­те след­ствию по­ка­за­ния о ва­шей ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти.
– Лич­но я ни­ка­кой ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти и аги­та­ции не вел.
По­сле до­про­са от­ца Алек­сия от­пра­ви­ли в Та­ган­скую тюрь­му в Моск­ву. 10 ок­тяб­ря свя­щен­ник еще раз был до­про­шен. На этот раз до­прос за­нял еще мень­ше вре­ме­ни.
– Вы ли­ша­лись из­би­ра­тель­ных прав? – спро­сил его сле­до­ва­тель.
– Из­би­ра­тель­ных прав я ли­шен с 1917 го­да.
– Вам да­ва­лось твер­дое за­да­ние?
– Твер­дое за­да­ние да­ва­лось...
– Вы при­зна­е­те се­бя ви­нов­ным в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти?
– Нет, не при­знаю.
11 ок­тяб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. Отец Алек­сий по­тре­бо­вал оч­ной став­ки со лже­сви­де­те­ля­ми, за­явив, что все об­ви­не­ния, вы­дви­ну­тые про­тив него, без­до­ка­за­тель­ны. Свя­щен­ни­ку в оч­ной став­ке бы­ло от­ка­за­но, и он был от­прав­лен в Бам­лаг, ку­да при­был 20 но­яб­ря 1937 го­да. В до­ро­ге он был без­жа­лост­но ограб­лен бан­ди­та­ми, и, при­быв на стан­цию Тах­та­мы­г­да, где в 46-й ко­лонне 1‑го от­де­ле­ния ему пред­сто­я­ло от­бы­вать срок за­клю­че­ния, по­про­сил род­ных при­слать ему неко­то­рые теп­лые ве­щи, но толь­ко чтобы они бы­ли не но­вые. В ла­ге­ре отец Алек­сий был осви­де­тель­ство­ван ме­ди­цин­ской ко­мис­си­ей, ко­то­рая при­зна­ла его по со­сто­я­нию здо­ро­вья нетру­до­спо­соб­ным.
10 ян­ва­ря 1938 го­да он пи­сал су­пру­ге Анне Ни­ко­ла­евне: «Со­об­щаю, что я жив... Вче­ра бы­ла ко­мис­сия, ко­то­рая про­дли­ла мне от­дых еще на ме­сяц... На­де­юсь, что вы пер­вые пись­ма мои по­лу­чи­ли и прось­бу мою ис­пол­ни­те, то есть бу­де­те со­об­щать о се­бе по­ча­ще, за что бу­ду глу­бо­ко-глу­бо­ко бла­го­да­рен... До­ро­гая Нюра! Я те­бя про­сил и еще на­по­ми­наю, схо­ди во ВЦИК... а еще справь­ся в об­ласт­ной про­ку­ра­ту­ре о мо­ей жа­ло­бе и на нее ре­зо­лю­ции. Жа­ло­бу я по­слал через на­чаль­ство Бам­ла­га 27 но­яб­ря, где из­ло­же­но все так, как бы­ло, как про­изо­шел арест, и как мне бы­ло не предо­став­ле­но оч­ной став­ки, о ко­то­рой я убе­ди­тель­но про­сил... Схо­ди на Пет­ров­ку и справь­ся у про­ку­ро­ра об­ла­сти по над­зо­ру за ор­га­на­ми НКВД, а то по­ста­рай­ся по­пасть лич­но к про­ку­ро­ру и от се­бя по­дай жа­ло­бу, за что бу­ду бла­го­да­рен. Не оби­жай­ся на ме­ня. Будь дру­гом до гро­ба. Я ча­сто вас ви­жу во сне... До сви­да­ния! Оста­юсь ис­кренне лю­бя­щий вас до по­след­ней ми­ну­ты жиз­ни Алек­сей Крас­нов­ский».
3 мар­та 1938 го­да про­тив от­ца Алек­сия и неко­то­рых дру­гих за­клю­чен­ных Бам­ла­га бы­ло за­те­я­но но­вое де­ло. Свя­щен­ни­ка об­ви­ни­ли в том, что он не хо­чет, хо­тя и мо­жет, ра­бо­тать, ор­га­ни­зу­ет сек­тант­ские сбо­ри­ща, от­кры­то вы­ра­жа­ет ан­ти­со­вет­ские на­стро­е­ния. В ка­че­стве сви­де­тельств бы­ли со­бра­ны аген­тур­ные до­не­се­ния сек­рет­ных со­труд­ни­ков НКВД, а за­тем до­про­ше­ны лже­сви­де­те­ли, ко­то­рые по­ка­за­ли, «что на ко­лонне № 46 за по­след­ние два ме­ся­ца ор­га­ни­зо­ва­на контр­ре­во­лю­ци­он­ная груп­па быв­ших цер­ков­ни­ков, со­сто­я­щая из слу­жи­те­лей куль­та и со­чув­ству­ю­щих им... Все эти ли­ца... ак­тив­но участ­ву­ют в рас­про­стра­не­нии контр­ре­во­лю­ци­он­ных про­во­ка­ци­он­ных слу­хов, кле­ве­ты на пар­тию, пра­ви­тель­ство и ее во­ждей... Вы­ше­озна­чен­ная груп­па, воз­глав­ля­е­мая быв­шим бла­го­чин­ным... по вос­крес­ным дням си­сте­ма­ти­че­ски со­би­ра­ет­ся в ба­ра­ке... где ор­га­ни­зо­вы­ва­ют чит­ку Еван­ге­лия и пе­ние цер­ков­ных пе­сен, а так­же рас­ска­зы­ва­ют про­по­ве­ди…»
21 мар­та на­чаль­ни­ком 2-го от­де­ле­ния 3-го от­де­ла Бам­ла­га НКВД вме­сто об­ви­ни­тель­но­го за­клю­че­ния бы­ла со­став­ле­на справ­ка, в ко­то­рой бы­ло на­пи­са­но, что «груп­па за­клю­чен­ных, со­сто­я­щая из де­вя­ти че­ло­век быв­ших по­пов, се­ми че­ло­век сек­тан­тов, че­ты­рех ку­ла­ков, од­но­го сы­на про­мыш­лен­ни­ка, мо­нар­хи­че­ско­го и про­че­го контр­ре­во­лю­ци­он­но­го эле­мен­та... объ­еди­нив­шись меж­ду со­бой, си­сте­ма­ти­че­ски со­би­ра­ли сбо­ри­ща, осо­бен­но по вос­кре­се­ньям и дру­гим ре­ли­ги­оз­ным празд­ни­кам, где про­во­ди­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию сре­ди за­клю­чен­ных... Вы­ра­жа­ли недо­воль­ство су­деб­ной по­ли­ти­кой со­вет­ской вла­сти и рас­про­стра­ня­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную кле­ве­ту на ор­га­ны НКВД о тер­ро­ре, о го­ло­де в СССР, о ста­лин­ской кон­сти­ту­ции, вы­бо­рах в Вер­хов­ный Со­вет СССР и со­вет­ской куль­ту­ре... На контр­ре­во­лю­ци­он­ных сбо­ри­щах пе­ли ре­ли­ги­оз­ные пес­ни и вы­пол­ня­ли ре­ли­ги­оз­ные об­ря­ды».
31 мар­та 1938 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла всех об­ви­ня­е­мых к рас­стре­лу, сре­ди дру­гих и от­ца Алек­сия. При­чем ни­кто из при­го­во­рен­ных не был до­про­шен и им дол­го не объ­яв­лял­ся при­го­вор.
Свя­щен­ник Алек­сий Крас­нов­ский был рас­стре­лян 11 ав­гу­ста 1938 го­да и по­гре­бен в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле.

Со­ста­ви­тель игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка
Мос­ков­ской епар­хии. До­пол­ни­тель­ный том 4»
Тверь, 2006 год, стр. 150-154.

Биб­лио­гра­фия

ГАРФ. Ф. 10035, д. П-41600.
ИЦ УВД Амур­ской обл. Д. Р-2436.

Ис­точ­ник: www.fond.ru