Свя­щен­ник Алек­сандр Ци­це­ро­нов ро­дил­ся 15 ав­гу­ста 1893 го­да в се­ле По­па­дьи­но Ми­хай­лов­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии в се­мье диа­ко­на Алек­сандра Ан­дре­еви­ча Ци­це­ро­но­ва и его же­ны Алек­сан­дры Пет­ров­ны. Трое из де­ся­ти де­тей диа­ко­на ста­ли свя­щен­ни­ка­ми. Три сест­ры от­ца Алек­сандра вы­шли за­муж за бу­ду­щих иере­ев.
В два­дцать один год Алек­сандр Ци­це­ро­нов окон­чил Ря­зан­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию. Во вре­мя обу­че­ния он по­зна­ко­мил­ся с вы­пуск­ни­цей Ря­зан­ско­го жен­ско­го епар­хи­аль­но­го учи­ли­ща Ев­ге­ни­ей Ива­нов­ной Иван­ко­вой, до­че­рью про­то­и­е­рея Иоан­на Пав­ло­ви­ча Иван­ко­ва, ко­то­рый бла­го­сло­вил мо­ло­дых лю­дей на брак. Алек­сандр сна­ча­ла был пса­лом­щи­ком в церк­ви се­ла Пе­чер­ни­ки Ми­хай­лов­ско­го рай­о­на. За­тем был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на и поз­же — во свя­щен­ни­ка и в 1914 го­ду опре­де­лен на при­ход в се­ло По­ли­ва­но­во. В 1915 го­ду су­пру­ги Ци­це­ро­но­вы от­пра­ви­лись к ме­сту на­зна­че­ния. В при­ход, кро­ме По­ли­ва­но­ва, вхо­ди­ли де­рев­ни Та­ра­ка­нов­ка, Са­вин­ка, Сту­де­нец, Лет­ни­ки, Боль­шая Хле­бен­ка.
Мо­ло­дой свя­щен­ник от­ли­чал­ся «весь­ма хо­ро­шим по­ве­де­ни­ем» и тем, что чи­тал про­по­ве­ди. Рас­тол­ко­вать как мож­но до­ступ­нее Свя­щен­ное Пи­са­ние взрос­лым и де­тям — в этом ви­дел глав­ную цель сво­ей жиз­ни отец Алек­сандр. Не зря он но­сил фа­ми­лию Ци­це­ро­нов: ба­тюш­ка был за­ме­ча­тель­ным рас­сказ­чи­ком и со­бе­сед­ни­ком.
В пре­столь­ный празд­ник По­ли­ва­нов­ско­го хра­ма — день па­мя­ти свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия Со­лун­ско­го — в се­ло съез­жа­лись бо­го­моль­цы. По­сле служ­бы пря­мо на ули­це на­кры­ва­ли сто­лы. Ин­те­рес­но, что и по­сле ре­во­лю­ции эта тра­ди­ция про­дол­жа­ла су­ще­ство­вать. При­чем на празд­ник при­ез­жа­ли не толь­ко ве­ру­ю­щие, но и ате­и­сты.
Бог бла­го­сло­вил от­ца Алек­сандра и ма­туш­ку Ев­ге­нию де­вя­тью детьми. Ма­туш­ка все­гда пе­ла на кли­ро­се и чи­та­ла Псал­тирь по умер­шим при­хо­жа­нам. Де­ти с ран­не­го воз­рас­та зна­ли на­изусть утрен­нее и ве­чер­нее пра­ви­ло, тро­па­ри празд­ни­ков.
Отец Алек­сандр был доб­рым, мяг­ким че­ло­ве­ком. Мно­гие об­ра­ща­лись к ба­тюш­ке за день­га­ми, и отец Алек­сандр де­лил­ся по­след­ней ко­пей­кой. При­хо­жа­ни­ну Кач­ки­ну не в чем бы­ло по­ло­жить в гроб умер­ше­го ре­бен­ка. Ба­тюш­ка от­дал ру­баш­ку сы­на. Дочь вдо­вы Агрип­пи­ны Ко­роле­вой, Ели­за­ве­та, вспо­ми­на­ла, как в са­мые труд­ные мо­мен­ты их жиз­ни по­яв­лял­ся ба­тюш­ка с узел­ком про­дук­тов или ве­щей для чет­ве­рых ма­лень­ких де­тей. Поз­же, ко­гда ба­тюш­ку аре­сто­ва­ли, Агрип­пи­на со­про­вож­да­ла его до тюрь­мы. Ей ба­тюш­ка от­дал на со­хра­не­ние Еван­ге­лие и дру­гие бо­го­слу­жеб­ные кни­ги. Го­ды спу­стя Ели­за­ве­та рас­ска­зы­ва­ла, что по это­му Еван­ге­лию вы­учи­лась чи­тать и что сбе­рег­ла его до на­ших дней.
В пас­халь­ные дни отец Алек­сандр об­хо­дил са­мые даль­ние де­рев­ни (на тре­бах при­хо­ди­лось про­хо­дить по пять ки­ло­мет­ров). Ан­на Ми­лю­ти­на вспо­ми­на­ла, как ее мать, ухо­дя на ра­бо­ту, по­ло­жи­ла на стол трех­рубле­вую бу­маж­ку и на­ка­за­ла бра­тиш­ке «от­дать по­пу» день­ги. А поп при­шел, от­слу­жил, при­лас­кал де­тей, по­ло­жил на стол кра­ше­ные яй­ца и де­сять руб­лей.
В 1918 го­ду отец Алек­сандр как свя­щен­ник был ли­шен граж­дан­ских и из­би­ра­тель­ных прав, не имел пас­пор­та. Впер­вые его аре­сто­ва­ли в 1930 го­ду яко­бы за неупла­ту на­ло­гов и хра­не­ние раз­мен­ной мо­не­ты в церк­ви. На­род­ный суд сна­ча­ла при­го­во­рил его к де­ся­ти го­дам ли­ше­ния сво­бо­ды по об­ви­не­нию в неупла­те на­ло­га. Но по­том ба­тюш­ка был пол­но­стью оправ­дан. За «хра­не­ние раз­мен­ной мо­не­ты» отец Алек­сандр от­си­дел пол­го­да в тюрь­ме.
Вто­рой раз он был аре­сто­ван 20 де­каб­ря 1937 го­да. Ба­тюш­ка шел за во­дой, ко­гда его встре­ти­ли упол­но­мо­чен­ные с ор­де­ром па арест. Вой­дя в дом, ба­тюш­ка, чтобы не ис­пу­гать де­тей, ти­хонь­ко ска­зал су­пру­ге: «Же­ня, за мной при­шли». Но де­ти услы­ша­ли и за­пла­ка­ли. Ма­туш­ка по­ста­ви­ла всех мо­лить­ся, чтобы Гос­подь укре­пил от­ца и да­ро­вал всем им твер­дость ду­ха. Пас­пор­тист Жа­во­рон­ков по­тре­бо­вал сдать хо­лод­ное и ог­не­стрель­ное ору­жие. На­чал­ся обыск. Это бы­ла уже вто­рая кон­фис­ка­ция. Изъ­яли «32 раз­ные фо­то­кар­точ­ки», дет­ские кро­ват­ки, одеж­ду. Се­мью из вось­ми че­ло­век оста­ви­ли жить в де­ре­вян­ной при­строй­ке, а в кир­пич­ном до­ме свя­щен­ни­ка от­кры­ли клуб.
Про­то­кол обыс­ка за­кан­чи­ва­ет­ся сло­ва­ми: «боль­ше ни­че­го не об­на­ру­же­но. Жа­лоб не по­сту­па­ло». А вот как вспо­ми­на­ет об этом дочь от­ца Алек­сандра, Алев­ти­на: «Сте­ны дро­жа­ли от пла­ча. Сест­рен­ка Ни­на об­ня­ла са­по­ги па­пы и кри­ча­ла: “Не пу­щу!” Па­па бла­го­сло­вил всех нас. Ска­зал: “Де­ти, ваш отец был чест­ным че­ло­ве­ком. Лю­би­те Бо­га, мать, друг дру­га”. Бра­тиш­ка Пор­фи­рий под­бе­жал пе­ре­дать от­цу теп­лые ве­щи (был силь­ный мо­роз), но его ото­гна­ли».
Вско­ре по­сле аре­ста свя­щен­ни­ка при­хо­жане со­бра­ли под­пи­си под хо­да­тай­ством за сво­е­го пас­ты­ря: «Мы, ве­ру­ю­щие граж­дане По­ли­ва­нов­ско­го при­хо­да, зна­ем свя­щен­ни­ка Ци­це­ро­но­ва Алек­сандра Алек­сан­дро­ви­ча по его ра­бо­те в По­ли­ва­нов­ской церк­ви с 1916 го­да. Свя­щен­ник Ци­це­ро­нов ра­бо­тал до 1937 го­да. За вре­мя сво­ей ра­бо­ты он очень вни­ма­тель­но и чест­но от­но­сил­ся к ве­ру­ю­щим граж­да­нам вве­рен­но­го ему при­хо­да. Ци­це­ро­нов во вре­мя сво­ей 20-лет­ней ра­бо­ты в По­ли­ва­нов­ской церк­ви не имел ни од­но­го за­ме­ча­ния или упре­ка со сто­ро­ны ве­ру­ю­щих. Взя­ток и зло­де­я­ний ни­ка­ких не де­лал. Бы­ли слу­чаи, ко­гда он из лич­ных средств по­мо­гал бед­ным лю­дям. Лич­но­го бо­гат­ства и цен­но­стей он не имел. Свя­щен­ник Ци­це­ро­нов в сво­ей ра­бо­те поль­зо­вал­ся ува­же­ни­ем граж­дан, и сре­ди нас, ве­ру­ю­щих, имел боль­шой ав­то­ри­тет. За вре­мя сво­ей ра­бо­ты ни один из ве­ру­ю­щих не слы­шал от свя­щен­ни­ка Ци­це­ро­но­ва ни­ка­ких гру­бо­стей. Вся его ра­бо­та про­во­ди­лась чест­но и бла­го­род­но. Мы, ве­ру­ю­щие, лю­би­ли и ува­жа­ли его».
Алев­ти­на Алек­сан­дров­на про­дол­жа­ет: «На­ша ма­ма умер­ла в 1993 го­ду в 99-лет­нем воз­расте, так и не узнав прав­ду о му­же. В 1946 го­ду про­шел слух, что па­пу осво­бо­ди­ли и он сра­зу умер от раз­ры­ва серд­ца. За­тем, в 1948 го­ду, ма­му вы­зва­ли в рай­он­ную ми­ли­цию. Я по­шла с ма­мой, чтобы про­стить­ся с ней, так как мы бы­ли уве­ре­ны, что ее за­бе­рут. Ей да­ли ста­кан во­ды и ска­за­ли, что па­па скон­чал­ся в 1944 го­ду.
Лишь в кон­це ХХ ве­ка мы озна­ко­ми­лись с де­лом № 518 (в ар­хи­ве зна­чит­ся под но­ме­ром 6044), ре­шив­шим зем­ную участь на­ше­го па­пы. В нем да­же есть от­пе­чат­ки его ла­до­ней. В про­то­ко­ле до­про­са чет­ве­рых сви­де­те­лей за­пи­са­но сле­ду­ю­щее: «В ав­гу­сте 1937 го­да слу­жи­тель ре­ли­ги­оз­но­го куль­та (поп) Ци­це­ро­нов А. А. не от­дал клю­чи от церк­ви под за­сып­ку зер­на. На­про­тив, со­брал цер­ков­ный со­вет с це­лью вос­пре­пят­ство­вать ре­ше­нию кол­хоз­но­го ак­ти­ва. Сре­ди кол­хоз­ни­ков се­ла По­ли­ва­но­ва вел злост­ную ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию, вы­ска­зы­вал тер­ро­ри­сти­че­ские на­ме­ре­ния в адрес чле­нов ВКП(б)».
...От­ца Алек­сандра дер­жа­ли в Ря­зан­ской тюрь­ме. В ар­хив­но-след­ствен­ном де­ле есть про­то­кол до­про­са от­ца Алек­сандра от 21 де­каб­ря 1937 го­да, то есть на вто­рой день по­сле аре­ста. На все во­про­сы об ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции он от­ве­тил от­ри­ца­тель­но. Ви­нов­ным се­бя не при­знал. 22 де­каб­ря на ос­но­ва­нии сви­де­тель­ских по­ка­за­ний бы­ло под­пи­са­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние: «об­ви­ня­ет­ся... в том, что сре­ди кол­хоз­ни­ков с. По­ли­ва­но­во вел злост­ную ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию, рас­про­стра­нял по­ра­жен­че­ские на­стро­е­ния, вы­сту­пал в за­щи­ту из­вест­ных вра­гов на­ро­да и вы­ска­зы­вал тер­ро­ри­сти­че­ские на­ме­ре­ния к чле­нам ВКП(б)».
Трой­ка при УНКВД СССР по Ря­зан­ской об­ла­сти вы­нес­ла при­го­вор 26 де­каб­ря: рас­стре­лять... При­го­вор был при­ве­ден в ис­пол­не­ние в ночь на 10 ян­ва­ря 1938 го­да.

Ис­точ­ник: http://www.taday.ru