Кратко о 12-ти греках, строителях соборной Успенской церкви Киево-Печерской Лавры

Со­бор­ная Успен­ская цер­ковь Ки­е­во-Пе­чер­ской лав­ры, за­ло­жен­ная прпп. Ан­то­ни­ем и Фе­о­до­си­ем в 1073 го­ду, 15 лет воз­во­ди­лась гре­че­ски­ми зод­чи­ми и ико­но­пис­ца­ми. Па­мять этих 12 гре­ков-стро­и­те­лей со­вер­ша­ет­ся 27 фев­ра­ля.

Ико­на с ча­сти­ца­ми их свя­тых мо­щей пре­бы­ва­ет в пет­ро­за­вод­ском хра­ме во имя св. ап. Иоан­на Бо­го­сло­ва.

В Ки­е­во-Пе­чер­ский па­те­рик вклю­чен рас­сказ зод­чих о том, как Са­ма Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца по­ве­ле­ла им воз­ве­сти цер­ковь: «Од­на­жды, ко­гда мы спа­ли в сво­их до­мах, ра­но на вос­хо­де солн­ца, при­шли к каж­до­му из нас бла­го­об­раз­ные юно­ши и ска­за­ли: «Зо­вет вас Ца­ри­ца во Влахер­ну». Мы по­шли, взяв­ши с со­бою дру­зей и ближ­них сво­их. При­шли мы все в од­но вре­мя и, рас­спро­сив­ши друг дру­га, узна­ли, что ту же речь Ца­ри­цы слы­шал каж­дый из нас, и од­ни и те же по­слан­ные бы­ли за все­ми на­ми. На­ко­нец уви­да­ли мы Ца­ри­цу и при ней мно­же­ство во­и­нов.

Мы по­кло­ни­лись Ей, и Она ска­за­ла нам: «Хо­чу Я по­стро­ить се­бе Цер­ковь на Ру­си, в Ки­е­ве, и вот вам ве­лю это сде­лать. Возь­ми­те зо­ло­та на три го­да». Мы же, по­кло­нив­шись, ска­за­ли: «Гос­по­жа Ца­ри­ца! По­сы­ла­ешь Ты нас в чу­жую стра­ну, – к ко­му мы там при­дем». Она же ска­за­ла: «Я вас по­сы­лаю вот с ни­ми, с Ан­то­ни­ем и Фе­о­до­си­ем». Мы же ска­за­ли: «За­чем же, гос­по­жа, на три го­да зо­ло­та нам да­ешь? Им и при­ка­жи о нас, – что нам есть и что пить; а по­да­ришь нас, чем са­ма зна­ешь».

Ца­ри­ца же ска­за­ла: «Этот Ан­то­ний толь­ко бла­го­сло­вит и отой­дет из это­го све­та в веч­ный по­кой; а этот, Фе­о­до­сий, через два го­да по­сле него отой­дет. Итак, бе­ри­те зо­ло­та до из­быт­ка. А что до то­го, чтобы по­чтить вас, то ни­кто не мо­жет так, как Я: дам вам, че­го и ухо не слы­ха­ло, и глаз не ви­дал, и что на серд­це че­ло­ве­ку не вхо­ди­ло. Я са­ма при­ду ви­деть цер­ковь и в ней жить бу­ду». Да­ла Она нам так­же мо­щи свя­тых му­че­ни­ков: Ар­те­мия, По­ли­евк­та, Леон­тия, Ака­кия, Аре­фы, Иа­ко­ва, Фе­о­до­ра, и ска­за­ла: это по­ло­жи­те в ос­но­ва­ние».

Мы взя­ли зо­ло­та боль­ше, чем нам нуж­но бы­ло, и Она ска­за­ла: «Вый­ди­те на двор, по­смот­ри­те ве­ли­чи­ну церк­ви». Мы вы­шли и уви­де­ли цер­ковь на воз­ду­хе. Во­шед­ши опять к Ца­ри­це, мы по­кло­ни­лись и ска­за­ли: «Гос­по­жа Ца­ри­ца, ка­кое имя церк­ви?» Она же ска­за­ла: «Я хо­чу на­звать ее сво­им име­нем». Мы не сме­ли спро­сить, как Ея имя, а Она ска­за­ла опять: «Бо­го­ро­ди­цы­на бу­дет цер­ковь». И, дав­ши нам эту ико­ну, ска­за­ла: «Она бу­дет в ней на­мест­ной». Мы по­кло­ни­лись Ей и по­шли в до­ма свои, неся с со­бой ико­ну, по­лу­чен­ную из рук Ца­ри­цы».

По́лно о 12-ти греках, строителях соборной Успенской церкви Киево-Печерской Лавры

Ве­ли­ко­леп­ная цер­ковь Лавр­ская бы­ла устро­е­на во­лей и Про­мыс­лом Са­мо­го Гос­по­да Бо­га по мо­лит­вам пер­во­на­чаль­ни­ков Пе­чер­ской оби­те­ли – пре­по­доб­ных Ан­то­ния и Фе­о­до­сия.

Один из по­том­ков ва­ряж­ско­го кня­зя Аф­ри­ка­на, по име­ни Ши­мон, из­гнан­ный сво­и­ми ро­ди­ча­ми из род­ной зем­ли, при­шел в Рос­сию к бла­го­вер­но­му кня­зю Яро­сла­ву, ко­то­рый с по­че­том при­нял его и по­ме­стил у сво­е­го сы­на Все­во­ло­да. Этот Ши­мон вско­ре во­шел в до­ве­рие Все­во­ло­да и поль­зо­вал­ся боль­шим вли­я­ни­ем. В кня­же­ние Изя­с­ла­ва Яро­сла­ви­ча в Ки­е­ве при­шли на Рус­скую зем­лю по­лов­цы. Про­тив них вы­сту­пи­ли три кня­зя – Изя­с­лав, Свя­то­слав и Все­во­лод с Ши­мо­ном. Со­би­ра­ясь в по­ход, Ши­мон за­шел к прп. Ан­то­нию за бла­го­сло­ве­ни­ем на брань. Ста­рец от­кро­вен­но пред­ска­зал ожи­дав­шую их по­ги­бель. «Ты же, – ска­зал бла­жен­ный ста­рец, – бу­дешь спа­сен и по­ло­жен здесь в церк­ви, ко­то­рая здесь со­здаст­ся». И ко­гда Ши­мон ле­жал на по­ле ра­не­ный, то уви­дел ве­ли­кую цер­ковь и возо­пил: «Гос­по­ди, из­ба­ви ме­ня от горь­кой смер­ти мо­лит­ва­ми Пре­чи­стой Тво­ей Ма­те­ри и пре­по­доб­ных Ан­то­ния и Фе­о­до­сия Пе­чер­ских!» И тут ка­кая-то неви­ди­мая си­ла ис­торг­ла его из сре­ды мерт­вых, он ис­це­лил­ся от ран и бла­го­по­луч­но воз­вра­тил­ся в Ки­ев. При­шед­ши к прп. Ан­то­нию и рас­ска­зав о слу­чив­шем­ся, он еще при­ба­вил: «Отец мой Аф­ри­кан сде­лал крест ве­ли­чи­ной с де­сять лок­тей с изо­бра­же­ни­ем рас­пя­то­го на нем Спа­си­те­ля. И в знак осо­бо­го по­чи­та­ния этой свя­ты­ни он воз­ло­жил на чрес­ла Рас­пя­то­го по­яс с пя­тью­де­ся­тью грив­на­ми зо­ло­та, а на гла­ву Его – зо­ло­той ве­нец. Ко­гда я, из­гнан­ный мо­и­ми род­ны­ми из до­ма, ухо­дил в Рос­сию, то взял с со­бою с кре­ста этот по­яс и ве­нец; при этом я слы­шал го­лос: “Не воз­ла­гай, че­ло­век, это­го вен­ца на го­ло­ву Мою, но неси на при­го­тов­лен­ное ме­сто, где пре­по­доб­ным со­зи­да­ет­ся цер­ковь Ма­те­ри Мо­ей, дай ему в ру­ки, чтобы он по­ве­сил над жерт­вен­ни­ком Мо­им”. В тре­пе­те я упал на зем­лю и ле­жал как мерт­вый. По­том, во вре­мя мо­е­го пу­те­ше­ствия по мо­рю, од­на­жды под­ня­лась на мо­ре боль­шая бу­ря, так что все мы уже го­то­ви­лись к смер­ти. То­гда я, вспом­нив о по­я­се и о та­ин­ствен­ном го­ло­се, возо­пил: “Гос­по­ди, про­сти ме­ня, я по­ги­баю из-за по­я­са, ко­то­рый взял с Тво­е­го свя­то­го изо­бра­же­ния на кре­сте”. Вдруг я уви­дел вы­со­ко в небе цер­ковь и ду­мал: “Ка­кая это цер­ковь?” И слы­шу го­лос свы­ше: “Та, ко­то­рая со­зи­да­ет­ся пре­по­доб­ным во имя Бо­жи­ей Ма­те­ри, и раз­ме­ры ее опре­де­лить тем зо­ло­тым по­я­сом: 20 по­я­сов в ши­ри­ну, 30 – в дли­ну и 50 – в вы­ши­ну, и в ней ты бу­дешь по­ло­жен”. По­сле это­го мо­ре вдруг утих­ло». Рас­ска­зав все это, Ши­мон при­ба­вил: «До­се­ле, от­че, я не знал, где со­зи­да­ет­ся по­ка­зан­ная мне цер­ковь, по­ка не услы­хал из тво­их чест­ных уст, что я бу­ду по­ло­жен здесь в церк­ви, ко­то­рая со­зи­да­ет­ся». И при этом по­дал по­яс пре­по­доб­но­му со сло­ва­ми: «Вот ме­ра ос­но­ва­ния церк­ви той». За­тем, от­да­вая ве­нец, ска­зал: «Пусть этот ве­нец бу­дет по­ве­шен над свя­тым жерт­вен­ни­ком». Ста­рец про­сла­вил Бо­га и ска­зал: «Ча­до, с этих пор пусть не бу­дет те­бе имя Ши­мон, но Си­мон».

Через несколь­ко лет по­сле то­го, как Си­мон вру­чил пре­по­доб­ным по­яс и ве­нец, при­шли из Ца­рь­гра­да к пре­по­доб­ным Ан­то­нию и Фе­о­до­сию чет­ве­ро очень бо­га­тых цер­ков­ных зод­чих и ска­за­ли: «Где хо­ти­те на­чать стро­ить цер­ковь?» Пре­по­доб­ные от­ве­ча­ли: «Где Гос­подь ука­жет это ме­сто». Ма­сте­ра за­ме­ти­ли: «Чуд­ная вещь, вы узна­ли вре­мя сво­ей смер­ти, а до­се­ле не на­зна­чи­ли ме­ста для сво­ей церк­ви, дав нам на ра­бо­ту столь­ко зо­ло­та». То­гда пре­по­доб­ные в при­сут­ствии всей бра­тии оби­те­ли про­си­ли гре­ков по­яс­нить, что озна­ча­ют сло­ва их. Те рас­ска­за­ли сле­ду­ю­щее: «Од­на­жды ра­но, при вос­хо­де солн­ца, к каж­до­му из нас в дом при­шли бла­го­об­раз­ные юно­ши, го­во­ря: “Зо­вет вас Ца­ри­ца во Влахер­ну”. И мы, со­брав­ши всех сво­их род­ствен­ни­ков и дру­зей, при­шли во Влахер­ну од­новре­мен­но все и при этом из рас­спро­сов узна­ли, что од­ни и те же юно­ши оди­на­ко­вы­ми сло­ва­ми зва­ли каж­до­го из нас. Вдруг мы уви­де­ли Ца­ри­цу и мно­же­ство во­и­нов во­круг Нее и по­кло­ни­лись Ей. И Она ска­за­ла: “Хо­чу Се­бе воз­двиг­нуть цер­ковь в Рос­сии, в Ки­е­ве. По­веле­ваю вам взять зо­ло­та на три го­да и ид­ти стро­ить ее”. При этом Она ука­за­ла нам ид­ти к пре­по­доб­ным Ан­то­нию и Фе­о­до­сию, при­ба­вив, что Ан­то­ний, бла­го­сло­вив­ши на­ча­ло по­строй­ки, отой­дет в веч­ность, а Фе­о­до­сий пой­дет за ним на вто­рой год. От­прав­ляя нас, Ца­ри­ца вру­чи­ла нам мо­щи се­ми свя­тых му­че­ни­ков: Ар­те­мия, По­ли­евк­та, Леон­тия, Ака­кия, Аре­фы, Иа­ко­ва и Фе­о­до­ра, чтобы мы по­ло­жи­ли их в ос­но­ва­ние церк­ви. О раз­ме­рах сей церк­ви Ца­ри­ца за­ме­ти­ла: “Для ме­ры по­сла­ла Я по­яс Сы­на Мо­е­го, по Его же по­ве­ле­нию, но вый­ди­те на от­кры­тое ме­сто и уви­ди­те раз­ме­ры ее”. Вы­шед­ши из церк­ви, мы уви­де­ли цер­ковь на воз­ду­хе и, вер­нув­шись, по­кло­ни­лись Ца­ри­це и спро­си­ли: “Гос­по­же, в чье имя бу­дет цер­ковь?” Она ска­за­ла: “Хо­чу на­звать ее во имя Мое”. При этом Она да­ла нам эту свя­тую ико­ну, го­во­ря: “Она бу­дет на­мест­ни­цей”. От­прав­ляя нас, Ца­ри­ца обе­ща­ла на­гра­дить нас за это де­ло и дать то, че­го око не ви­де­ло и ухо не слы­ша­ло, что не взо­шло и на серд­це че­ло­ве­ка». Вы­слу­шав этот рас­сказ, все ино­ки про­сла­ви­ли Бо­га и Пре­чи­стую Бо­го­ма­терь. При этом прп. Ан­то­ний ска­зал этим зод­чим, что ни­кто из них не при­хо­дил ни­ко­гда к ним, на что зод­чие от­ве­ча­ли: «Ца­ри­цы­но зо­ло­то мы по­лу­чи­ли от вас при мно­го­чис­лен­ных сви­де­те­лях и через ме­сяц по по­лу­че­нии от­пра­ви­лись мы в путь, и ныне де­ся­тый день, как мы вы­шли из Ца­рь­гра­да». По­сле это­го прп. Ан­то­ний разъ­яс­нил, что на все это во­ля Бо­жия, что дав­шие им зо­ло­то бы­ли Ан­ге­лы Бо­жии, а Ца­ри­ца во Влахерне – это Са­ма Пре­чи­стая Ма­терь Бо­жия. От­но­си­тель­но же сход­ства с вру­чив­ши­ми им зо­ло­то – один Бог зна­ет.

Ко­гда же гре­ки вто­рич­но спро­си­ли о ме­сте, на ко­то­ром им пред­сто­ит стро­ить цер­ковь, пре­по­доб­ный Ан­то­ний ска­зал: «Мы про­ве­дем три дня в мо­лит­ве, и Гос­подь по­ка­жет нам». Во вре­мя мо­лит­вы пре­по­доб­но­му Ан­то­нию явил­ся Ан­гел Бо­жий и ска­зал: «Ты об­рел бла­го­дать пре­до Мною». Пре­по­доб­ный со сми­ре­ни­ем за­ме­тил: «Гос­по­ди, ес­ли я об­рел бла­го­дать пред То­бою, то пусть бу­дет зав­тра на всей зем­ле ро­са, а на ме­сте, ко­то­рое Ты бла­го­во­лишь освя­тить, пусть бу­дет су­хо». На дру­гой день на­шли то ме­сто, где те­перь цер­ковь, су­хим, а во­круг бы­ла ро­са. На дру­гую ночь пре­по­доб­ный Ан­то­ний мо­лит­вен­но возо­пил: «Гос­по­ди, да бу­дет по всей зем­ле су­хо, а на ме­сте свя­том ро­са!» Так и ока­за­лось, и та­ким об­ра­зом Сам Гос­подь ука­зал ме­сто для но­вой церк­ви. Все бра­тия со­бра­лись во­круг ме­ста, на­зна­чен­но­го для церк­ви, и пре­по­доб­ный Ан­то­ний, раз­ме­рив ши­ри­ну и дли­ну хра­ма по­я­сом, при­не­сен­ным Си­мо­ном, бла­го­сло­вил это ме­сто и, под­няв ру­ки, гром­ким го­ло­сом ска­зал: «Услышь ме­ня, Гос­по­ди, услы­ши ме­ня днесь ог­нем, да ра­зу­ме­ют вси, яко Ты еси, хо­тяй се­го». И упал огонь с неба, и по­жег весь хво­рост и тер­ние, и ис­тре­бил ро­су, и сде­лал углуб­ле­ние, по­доб­ное рву, на от­ме­рен­ном ме­сте. Все при­сут­ству­ю­щие па­ли от стра­ха как мерт­вые. На сем ме­сте в 1073 го­ду пре­по­доб­ны­ми от­ца­ми Пе­чер­ски­ми Ан­то­ни­ем и Фе­о­до­си­ем бы­ла ос­но­ва­на ка­мен­ная Лавр­ская цер­ковь во имя Успе­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри. В ос­но­ва­ние церк­ви бы­ли по­ло­же­ны чест­ные мо­щи по­име­но­ван­ных вы­ше свя­тых му­че­ни­ков, дан­ные стро­и­те­лям во Влахерн­ском хра­ме.

Со­глас­но опре­де­ле­нию Ца­ри­цы Небес­ной, прп. Ан­то­ний через несколь­ко вре­ме­ни, в са­мый год ос­но­ва­ния церк­ви, мир­но скон­чал­ся, а прп. Фе­о­до­сий усерд­но за­бо­тил­ся о по­стро­е­нии хра­ма и через год, ко­гда уже сте­ны церк­ви бы­ли под­ня­ты над фун­да­мен­том, так­же мир­но по­чил. По­строй­ка цер­ко­ви бы­ла окон­че­на в тре­тий год игу­мен­ства свя­то­го Сте­фа­на (1074–1094), пре­ем­ни­ка прп. Фе­о­до­сия.

По про­ше­ствии де­ся­ти лет с то­го вре­ме­ни, как во­лей и си­лой Пре­чи­стой Ма­те­ри Бо­жи­ей при­сла­ны бы­ли из Кон­стан­ти­но­по­ля стро­и­те­ли церк­ви Пе­чер­ской, при­шли к игу­ме­ну Пе­чер­ско­му Ни­ко­ну († 1088) из то­го же Кон­стан­ти­но­по­ля ико­но­пис­цы и об­ра­ти­лись к игу­ме­ну с та­кой уди­ви­тель­ной ре­чью: «По­ка­жи нам тех, ко­то­рые уго­ва­ри­ва­лись с на­ми от­но­си­тель­но ико­но­пис­но­го укра­ше­ния церк­ви. Хо­тим мы с ни­ми со­счи­тать­ся, так как при уго­во­ре они нам по­ка­за­ли ма­лень­кий храм для ико­но­пис­но­го укра­ше­ния, а эта цер­ковь очень ве­ли­ка. Или ина­че возь­ми­те от нас дан­ное нам при уго­во­ре зо­ло­то и мы воз­вра­тим­ся в Ца­рь­град». Вы­слу­шав эту непо­нят­ную речь ико­но­пис­цев, игу­мен спро­сил: «А ка­ко­вы на вид бы­ли уго­ва­ри­вав­ши­е­ся с ва­ми?» Ико­но­пис­цы, ука­зав чер­ты внеш­не­го ви­да и лиц их, при­ба­ви­ли, что од­ин из уго­ва­ри­вав­ших­ся на­зы­вал­ся Ан­то­ни­ем, а дру­гой – Фе­о­до­си­ем. То­гда игу­мен крот­ко от­ве­чал им: «О, де­ти, невоз­мож­но нам по­ка­зать этих лиц, так как уже бо­лее де­ся­ти лет про­шло с тех пор, как они ото­шли к Бо­гу и ныне непре­мен­но мо­лят­ся о нас, охра­няя эту цер­ковь, обе­ре­гая свой мо­на­стырь и за­бо­тясь о под­ви­за­ю­щих­ся в нем». Ужас­ну­лись та­ко­му от­ве­ту ико­но­пис­цы. Они при­ве­ли мно­гих сви­де­те­лей, в при­сут­ствии ко­их про­ис­хо­дил уго­вор, и ска­за­ли игу­ме­ну: «В при­сут­ствии этих лю­дей на­зван­ные на­ми ино­ки до­го­ва­ри­ва­лись с на­ми и в их при­сут­ствии мы по­лу­чи­ли зо­ло­то из рук ино­ков, а ты не хо­чешь нам их по­ка­зать. Ес­ли они уже скон­ча­лись, по­ка­жи нам их об­раз, чтобы мы и сви­де­те­ли мог­ли ви­деть, они ли это бы­ли». То­гда игу­мен пе­ред все­ми вы­нес об­раз пре­по­доб­ных Ан­то­ния и Фе­о­до­сия Пе­чер­ских. При ви­де об­ра­за ико­но­пис­цы и сви­де­те­ли по­кло­ни­лись до зем­ли и ска­за­ли: «Это во­ис­ти­ну бы­ли они, и мы ве­ру­ем, что они жи­вы и по смер­ти и мо­гут по­мо­гать и за­щи­щать об­ра­ща­ю­щих­ся к ним». При этом сви­де­те­ли – куп­цы гре­че­ские – при­нес­ли в дар крас­ки, при­ве­зен­ные ими для про­да­жи. А ико­но­пис­цы, рас­ка­и­ва­ясь в сво­их гре­хах, вот что рас­ска­за­ли о сво­ем при­бы­тии: «Ко­гда мы при­плы­ли на лод­ке к г. Ка­не­ву, то из­да­ли на воз­вы­ше­нии уви­да­ли об­шир­ную цер­ковь и спро­си­ли тут быв­ших лю­дей: “Ка­кая это цер­ковь?” Те нам от­ве­ча­ли: “Пе­чер­ская, ко­то­рую вы име­е­те укра­сить”. Мы, недо­воль­ные тем, что цер­ковь так ве­ли­ка, ре­ши­ли немед­лен­но плыть на­зад вниз по ре­ке. На­сту­пив­шей но­чью под­ня­лась страш­ная бу­ря, и лод­ка на­ша плы­ла вверх по ре­ке, про­тив те­че­ния, как бы неко­ей по­сто­рон­ней си­лой увле­ка­е­мая, и по­ут­ру мы очу­ти­лись у Три­по­ля. Страх на­пал на нас, и мы весь день раз­мыш­ля­ли, что это зна­чит, что за од­ну ночь, не гре­бя, про­еха­ли мы та­кой путь, ко­то­рый обык­но­вен­но про­хо­дит­ся за три дня. В сле­ду­ю­щую ночь мы сно­ва уви­де­ли эту цер­ковь и в ней на­мест­ную ико­ну Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, Ко­то­рая нам ска­за­ла: “За­чем вы, лю­ди, на­прас­но про­ти­ви­тесь во­ле Сы­на Мо­е­го и Мо­ей? Ес­ли ослу­ша­е­тесь Ме­ня и по­плы­ве­те вниз, Я возь­му вас и по­став­лю у церк­ви Мо­ей, и знай­те, что вы не вый­де­те от­ту­да, но, по­стриг­шись там в мо­на­сты­ре, окон­чи­те свою жизнь, и Я вам дам ми­лость Мою в бу­ду­щей жиз­ни, по мо­лит­вам этих стро­и­те­лей, Ан­то­ния и Фе­о­до­сия”. Встав по­ут­ру, мы все-та­ки по­плы­ли вниз, но при всех на­ших уси­ли­ях лод­ка не толь­ко не дви­га­лась вниз, а на­про­тив, плы­ла вверх, про­тив те­че­ния, на­пе­ре­кор нам. По­сле дол­гих и тщет­ных уси­лий, мы, на­ко­нец, об­ра­зу­ми­лись и по­ко­ри­лись во­ле Бо­жи­ей, и очень ско­ро лод­ка на­ша очу­ти­лась у стен мо­на­сты­ря». Ко­гда ико­но­пис­цы окон­чи­ли свой рас­сказ, то все слы­шав­шие и при­сут­ство­вав­шие здесь про­сла­ви­ли Гос­по­да Бо­га и Пре­чи­стую Его Ма­терь и пре­по­доб­ных Ан­то­ния и Фе­о­до­сия.

Ико­но­пис­цы при­ня­лись за де­ло укра­ше­ния и рос­пи­си свя­той церк­ви, и Сам Гос­подь див­ны­ми зна­ме­ни­я­ми и чу­де­са­ми по­мо­гал им. Ко­гда ико­но­пис­цы крас­ка­ми рас­пи­сы­ва­ли ал­тарь в этой бо­го­з­дан­ной церк­ви, то чу­дес­ной си­лой изо­бра­зил­ся в ал­та­ре див­ный об­раз Ма­те­ри Бо­жи­ей. Чу­до это со­вер­ши­лось на ви­ду у всех. Ико­но­пис­цы в это вре­мя все вме­сте на­хо­ди­лись внут­ри ал­та­ря, за­ни­ма­ясь сво­им де­лом, в чис­ле их был в уче­нии и один из Пе­чер­ских по­движ­ни­ков – пре­по­доб­ный Али­пий († ок. 1114; па­мять 17/30 ав­гу­ста). Вдруг на стене явил­ся чуд­ный об­раз Бо­го­ма­те­ри. И ко­гда все здесь при­сут­ство­вав­шие устре­ми­ли на яв­лен­ный об­раз свои удив­лен­ные взо­ры, то вдруг об­раз этот за­си­ял необы­чай­ным све­том, яр­че солн­ца, так что смот­реть на него бы­ло нель­зя, и ви­дев­шие это чу­до па­ли ниц. Ко­гда, под­няв­шись, ико­но­пис­цы ста­ли опять всмат­ри­вать­ся в этот див­ный об­раз, то из уст изо­бра­жен­ной на нем Ма­те­ри Бо­жи­ей вы­ле­тел бе­лый го­лубь, по­ле­тел к иконе Спа­си­те­ля и за ико­ной скрыл­ся. За­тем этот го­лубь вы­ле­тел из уст Спа­си­те­ля и ле­тал по церк­ви, под­ле­тая к каж­дой иконе свя­тых и са­дясь од­но­му на ру­ку, дру­го­му на го­ло­ву, и по­том за­ле­тел за ико­ну Ма­те­ри Бо­жи­ей. Ико­но­пис­цы хо­те­ли пой­мать го­лу­бя, при­ста­ви­ли лест­ни­цу, но, под­няв­шись по ней, ни­че­го не на­шли за ико­ной и за­тем, обыс­кав всю цер­ковь, ни­где го­лу­бя не на­шли. Все сто­я­ли с устрем­лен­ны­ми взо­ра­ми на ико­ну, чу­дес­но явив­шу­ю­ся в ал­та­ре, и вдруг сно­ва го­лубь вы­ле­тел из уст Ма­те­ри Бо­жи­ей и по­ле­тел к об­ра­зу Спа­си­те­ля. Сто­яв­шие вни­зу лю­ди с кри­ком «Ло­ви­те его!» об­ра­ти­лись к ма­сте­рам, ра­бо­тав­шим на­вер­ху; те рас­про­стер­ты­ми ру­ка­ми окру­жи­ли го­лу­бя, чтобы его пой­мать, а он сно­ва вле­тел в уста Спа­си­те­ля, и яр­кий свет опять оси­ял ико­ны, и быв­шие здесь ма­сте­ра па­ли ниц, по­кло­ни­лись Гос­по­ду с ду­шев­ной бла­го­дар­но­стью, что спо­до­би­лись ви­деть дей­ствие Пре­свя­то­го Ду­ха, пре­бы­ва­ю­ще­го в Пе­чер­ской церк­ви.

Окон­чив укра­ше­ние хра­ма ико­на­ми и жи­во­пи­сью, ико­но­пис­цы оста­лись жить в Пе­чер­ской Лав­ре, упраж­ня­ясь в мо­лит­ве и укра­шая се­бя по­дви­га­ми и доб­ро­де­тель­ной жиз­нью. При­няв ино­че­ское по­стри­же­ние, они и скон­ча­лись в оби­те­ли в глу­бо­кой ста­ро­сти. Так ис­пол­ни­лось пред­ска­за­ние, ко­то­рое слы­ша­ли бла­жен­ные ико­но­пис­цы от ико­ны Пре­чи­стой Бо­го­ма­те­ри, Ко­то­рая им ска­за­ла: «Не уй­де­те от­ту­да, но, по­стриг­шись там, окон­чи­те свою жизнь».

Гре­че­ские ма­сте­ра – и зод­чие, и ико­но­пис­цы, – по­тру­див­ши­е­ся при со­зда­нии Успен­ской церк­ви в Ки­е­во-Пе­чер­ской оби­те­ли, по­гре­бе­ны в пе­ще­ре пре­по­доб­но­го Ан­то­ния, где до сих пор ле­жат нетлен­ны­ми. Они по­ло­же­ны в осо­бом за­тво­ре (пе­ще­ре) ря­дом, один под­ле дру­го­го, меж­ду нетлен­но по­чи­ва­ю­щи­ми мо­ща­ми прп. Ав­ра­амия За­твор­ни­ка и Иса­а­кия. Ве­ро­ят­но, па­мять их по­ло­же­на 14/27 фев­ра­ля, как в день, по­свя­щен­ный прп. Иса­а­кию, по­чи­ва­ю­ще­му близ сих пра­вед­ных зда­те­лей. Па­мять их от­ме­ча­ет­ся так­же 28 сен­тяб­ря/11 ок­тяб­ря.