(Флп.1:27–2:4; Лк.6:17–23) Ублажает Господь нищих, алчущих, плачущих, поносимых, под тем условием, если все это Сына Человеческого ради; ублажается, значит, жизнь, окруженная всякого рода нуждами и лишениями. Утехи, довольство, почет, по слову сему, не представляют собою блага; да оно так и есть. Но пока в них почивает человек, он не сознает того. Только когда высвободится из обаяния их – видит, что они не представители блага, а только призраки его. Душа не может обойтись без утешений, но они не в чувственном; не может обойтись без сокровищ, но они не в золоте и серебре, не в пышных домах и одеждах, не в этой полноте внешней; не может обойтись без чести, но она не в раболепных поклонах людских. Есть иные утехи, иное довольство, иной почет, – духовные, душе сродные. Кто их найдет, тот не захочет внешних; да не только не захочет, а презрит и возненавидит их ради того, что они заграждают духовные, не дают видеть их, держат душу в омрачении, опьянении, в призраках. Оттого такие вседушно предпочитают нищету, прискорб­ность и безвестность, чувствуя себя хорошо среди них, как в безопасной какой-нибудь ограде от обаяния прелестями мира. Как же быть тем, к кому все это идет само собою? Быть в отношении ко всему тому, по слову Св. апостола, как не имеющий ничего.

Один человек спросил старца:
– Какое бы доброе дело мне делать?
Авва отвечал ему:
– Не все ли дела равны? Писание говорит: Авраам был страннолюбив, и Бог был с ним. Илия любил безмолвие, и Бог был с ним. Давид был кроток, и Бог был с ним. Так что, что желает душа твоя, то и делай, главное – береги своё сердце в чистоте и гони от себя плохие помыслы.

Тема 228. Если вдруг один из наших близких окажется не в раю, то не получится ли, что и жизнь там для нас будет не райская?
Мы не мучаем себя бесплодными вопросами об участи тех или иных людей, мы делаем всё от нас зависящее, чтобы и мы сами, и как можно больше людей обрели связь и примирились с Богом. Что касается Бога, то Он точно милосерднее любого из нас, просто доверимся Ему и в этом.
Встречаются и такие мнения:
– Изумление от созерцания Бога будет столь велико, что мы просто забудем о близких в земной жизни. Преподобный Силуан Афонский рассказывал: «Один послушник у нас на Афоне привык непрестанно молиться Богу, дабы простил ему грехи. И стал он рассуждать о Царствии Небесном, и думал: «Я, быть может, спасусь, если буду усердно просить Бога, чтобы простил Он мне грехи, но если в раю я не увижу своих родителей, то буду о них скорбеть, ибо я их люблю. Какой же это будет для меня рай, если я буду там скорбеть за своих родных, которые, быть может, находятся во аде?». Сей грешный послушник думал о Царстве Небесном: «как на земле не весел бывает праздник, если нет родителей или родных, так и в раю, если не буду видеть родных, которых я люблю, то буду скорбеть». Так думал он с полгода. И в один день, во время вечерни, послушник возвел глаза свои на икону Спасителя, и немного молился, в пять слов: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешного», и видит – икона стала живым Спасителем, и наполнилась душа и тело послушника неизреченной сладости, и душа Духом Святым познала Господа нашего Иисуса Христа, и Господь милостив, и красоты и кротости неизреченной, и вразумилась душа, что от любви Божией не может человек помнить ни про кого, и с тех пор горит душа его любовью ко Господу».
– Видение близких в реальном облике, отражающем их духовное содержание, обнаружит многие наши чувства к ним как иллюзорные, обманчивые. Как иногда люди клянутся друг другу в любви, а потом становятся равнодушны или даже ненавистны.

Почему большое значение в деле спасения имеет рассуждение
Когда нет духовного рассуждения, то всякое доброделание подвергается опасности искажения, прекращения или бесплодности для нашего спасения. Или человек берется за подвиг выше меры своих духовных сил; или берется за дело, которое не нужно, и не делает того, что нужнее и полезнее, или делает нужное не так, как бы подобало, или вовсе не замечает, как под его доброе дело подводит сети враг, обкрадывает его, побуждает к тщеславию, корыстолюбию и самомнению.